Тепло камня

Тишу уже не привлекала горькая трава афла. Она мечтала о том, как подарит Туну ребёнка. Конечно, ей и самой очень этого хотелось, но почему-то особенно приятно было представлять его радость, счастье в его глазах, когда он впервые, очень осторожно возьмёт на руки их малыша.

Только бы с Ришем всё прошло хорошо и тогда…

Когда-то дикие предки шуа выращивали своё потомство в течение трёх местных лет. Оба родителя, помогая друг другу, заботились о своём, как правило, единственном, детёныше и защищали его. Трёхлетний шуа был уже относительно независим и давал возможность постоянной паре, давшей ему жизнь, ещё через год произвести на свет его младшего брата или сестру.

Старший оставался с родителями ещё на три года, продолжая пользоваться их поддержкой, обучаясь и одновременно помогая растить малыша.

С тех пор миновал не один десяток тысячелетий. Многое изменилось. Продолжительность жизни шуа достигла двухсот, а иногда и более лет (примерно, сто пятьдесят земных), а детство — время особой родительской заботы о каждом ребёнке — достигло двадцати.

С незапамятных времён появление малыша меняло не только поведение его родителей, но и рацион его матери. Шуа безошибочно находили травы, коренья или плоды, влиявшие на течение беременности и помогающие восстанавливать силы после родов, а также естественные контрацептивы, предотвращавшие беременность, пока не подрастёт уже рождённый детёныш, и пока пара не будет уверена, что сможет прокормить следующего.

Афла была одним из таких средств, и вскоре после рождения первенца Тиша с некоторым удивлением обнаружила, что её привлекает горьковатый вкус этой травы. Когда-то она попробовала её из любопытства и едва не выплюнула. Но… всему своё время.

Почти двадцать лет Тиша периодически жевала афлу, как и другие матери, и надо сказать, не без удовольствия. Только в последнее время пищевые пристрастия начали меняться, подсказывая, что приближается новый этап в её жизни и в жизни её семьи.

Тиша с нежностью вспомнила о Фари, дорогой подруге, близость с которой она, как и Фари, пронесёт через всю жизнь. Такая дружба не была редкостью, но это нисколько не уменьшало её ценности в глазах шуа.

Вырастая в семьях, где старший брат или сестра были слишком старшими, а младшие ещё не появились на свет, дети соседей не привыкли придавать какое-то значение тому, что у них разные родители. Они чувствовали себя частью большой семьи и часто удивлялись тому, что вечером их зачем-то разлучают, укладывая спать в разных пали, и радовались, когда им разрешали переночевать у соседей или брали соседского малыша к себе.

Завязавшаяся в детстве дружба не терялась и не ослабевала, даже если жизнь далеко разводила бывших товарищей по играм и поверенных в сердечных делах. Эти узы крепко связывали Народ, пронизывая его тысячами невидимых нитей.

Выбор, сделанный Тишей более двадцати лет тому назад, принёс счастье не только ей и Туну. Убедившись, что подругу нисколько не интересует неотразимый Лисс, Фари, до этого державшаяся в стороне, постаралась привлечь его внимание. В отличие от тихой и задумчивой подруги, она всегда была решительна, импульсивна, а о том, что такое смущение, знала преимущественно понаслышке.

Однако было похоже на то, что её усилия ни к чему не привели. Во всяком случае, узнав, что Тиша приняла предложение Туна, Лисс покинул посёлок, вежливо простившись с Фари.

Неунывающая и жизнерадостная в любых обстоятельствах, она утешала опечаленную её неудачей Тишу, заявляя, что “он ещё пожалеет, а если не пожалеет, значит, он глупее, чем казался!” Как ни странно, Фари оказалась права — “он пожалел”. Примерно через год Лисс вернулся и после долгих уговоров и рассказов о том, что такой, как она, нигде нет, Фари согласилась стать его женой.

Едва приняв предложение, она бросила жениха на своих ошеломлённых родителей и почти бегом преодолела тридцать километров, чтобы не столько даже рассказать о своей радости, сколько порадовать Тишу.

Глубоко беременная к тому времени Тиша прижала подругу к большому красивому животу и не могла ни слова вымолвить от радости, а потом Фари приложила к нему ухо, и разволновавшийся Риш довольно сильно пнул её.

“Ну, вот и первые поздравления!” — сказала Фари, держась за ухо. Они сидели рядом и то смеялись, то плакали… Разве такое забудешь.

========== Глава 30. Гиртовый лес. Прощание с деревом ==========

В то время как Хранящая предавалась счастливым воспоминаниям (что, впрочем, не сказывалось ни на скорости, ни на качестве её работы), группа свежеиспечённых дровосеков приблизилась к границе гиртового леса.

Тут их ждал всё тот же посланец соседнего посёлка, нетерпеливо топтавшийся на месте. Он должен был указать нужное дерево. Человек его, в общем-то, не так уж интересовал. Значит, этот переполненный энергией (как и все молодые шуа) курьер был в числе тех, кто под разными предлогами (а если не удавалось ничего придумать, то и без всяких предлогов) приходил в Светлую Опушку посмотреть на “настоящего инопланетянина”.