Тепло лютых холодов

– Нет уж! Я как раз всё скажу! – не выдержал я, вставая. – Мне кажется, вы здесь все коллективно бредите! Ну, кто вам внушил, будто я симпатизирую Гитлеру? Что за чушь? Он стоял во главе нацистов, уничтоживших миллионы советских людей! И Пётр Первый уничтожил, пожалуй, не меньше, посылая народ на войны, чуть ли не для забавы! Так почему же Гитлера вы называете извергом и людоедом, а Петра Первого за то же самое – Великим? И еще меня сюда приплели! Вы действительно все бредите, не зная, чем вам следует заниматься! Потому и разыгрываете дурацкие спектакли – свои заседания, никому не нужные! Судилище устроили! Да кто вы такие? Вы еще вчера, пока я вам это не сказал, не знали истинную фамилию Гитлера! Точно так же вы не знаете и остального ни о нём, ни о Петре вашем якобы Великом! И потому у вас и вопросов-то не возникает, кем был Петр Первый в действительности! Нельзя же всегда повторять только то, что вы от других слышали или в детских книжках под картинками прочитали! Надо же и свои мозги когда-то включать! Надо глубже копать, а не копаться!

– Возмутительно! – вскочила председатель Лена. – Это мы ещё во всём и виноваты, как выяснилось теперь от Зотова! Товарищи комсомольцы, разве вы не видите? Зотов нас уводит от своего персонального дела! Он нас подталкивает к тому, чтобы мы историей занялись! Нет, товарищ Зотов! Миллионы людей считали и считают Петра Первого великим, и вам не удастся навязать нам свою некомпетентную точку зрения! Лично мне всё понятно! Я предлагаю Зотова за враждебную нашему народу историческую позицию, навязывание ее и распространение в среде комсомольцев исключить из комсомола! И ходатайствовать перед руководством нашей школы об…

– Вы хоть процедуру не нарушайте! – выкрикнул я с места.

– Зотов! Не мешайте ведению заседания бюро! – вставила председатель Лена. – Уж мы-то никогда и ничего не нарушаем!

– А как же вы, сами не выяснив истину, уже обвиняете меня в искажении этой истины? Откуда вы знаете, что это я ее искажаю, а не вы? Вот разберитесь сначала, а потом и решайте, что откуда и почём?

– Вот видите, как он себя ведёт? – воззвала к присутствующим председатель Лена. – Надо принимать решение, товарищи комсомольцы, не обращая внимания на вызывающее поведение Зотова! Я продолжаю, товарищи комсомольцы…

– Поведение не Зотова, а комсомольца Зотова! – выкрикнул я. – Такого же полноправного комсомольца, как и вы! Я пока вашей милостью не исключён!

В тот момент в большом актовом зале, где проходило заседание, обнаружил себя директор нашей школы, Иван Петрович Толстиков (он когда-то сменил на этом посту прежнего директора – Константина Павловича). Было это за моей спиной, я его не видел, но по реакции председателя Лены и оживлению всех, включая Марию Аполлинарьевну, догадался, кто вошёл.

Директор, видимо, сделал характерное движение рукой, мол, продолжайте, товарищи, и, не проходя к сцене, на которой в ряд сидели члены комитета, присел в зале где-то за моей спиной.

– Надеюсь, товарищи комсомольцы, я вашему мероприятию не помешаю, если поприсутствую? – спросил он, давая понять, что не намерен перехватывать инициативу из рук председателя Лены.

– Конечно, не помешаете, Иван Петрович! Мы как раз собирались обращаться к вам с ходатайством! – ещё сильнее уверилась она в своей правоте.

– Очень интересно! – остановил ее директор. – А чем же провинился наш Зотов?

Все, конечно, сообразили, что не мог Иван Петрович не знать о повестке заседания школьного комитета комсомола. Не мог не знать директор, в чем обвиняют Зотова. Значит, мудрит. Значит, что-то замышляет. Но что? А он лисой продолжил:

– Я не берусь судить ни проступок комсомольца Зотова, ни, тем более, мешать работе нашего уважаемого комитета комсомола, но мне почему-то понравилось, как Зотов защищается. Я всего несколько его слов услышал, когда мимо проходил, но заинтересовался! Ведь не сдаётся! Держится стоически! Прямо-таки – герой! Не хочу нарушать ход вашего заседания, но так уж хочется узнать, что у нас в школе случилось? Мне казалось, будто всё идёт своим путём, а оказалось-то – не всё в комсомоле в порядке! Или я ошибаюсь?

– В комсомоле-то всё в порядке, Иван Петрович! – заверила председатель Лена. – А вот Зотов пытается всех взбудоражить! Он вносит смуту в наши стройные ряды! Вот мы и вынуждены разбираться с ним!

– Ну, вы разбирайтесь! Разбирайтесь! – будто и не вмешался во всё Иван Петрович. – И последний мой вопрос: «Вы Зотову слово уже давали? Очень интересно его послушать!»

– Нет, Иван Петрович! По существу его проступка еще не давали! Но он и без разрешения не молчит – постоянно с места выкрикивает! Порядок нарушает! Вот пусть теперь при вас и раскроет свою позицию! – сориентировалась председатель Лена. – Комсомолец Зотов! Расскажите при всех, почему вы считаете, будто вся историческая наука и все советские учёные-историки ничего в истории не понимают!

Я поднялся и, не разворачиваясь в сторону директора, стал повторно излагать свою точку зрения: