Теплое сердце зимой

Он не знал, что с собой делать. Между ним и всеми, включая его супруга и детей, словно стоял густой туман. Даже когда кто-то находился прямо перед ним, он видел лишь очертание, а голос, каким бы знакомым он ни был, звучал словно на расстоянии. Это очень странное ощущение, оно напоминало ему о том, как он когда-то отправился в Забвение, пейзаж был нечетким, а вокруг ни души.

С другой стороны, он чувствовал себя так, словно умер на прошлой неделе.

Повернув направо, он посмотрел вниз в сторону офиса и попытался представить себя входящим в особняк. Когда в висках застучало, Куин покачал головой и двинулся в противоположном направлении. Он подошел к двери палаты брата, зашел внутрь и…

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, резко останавливаясь.

В кресле по-хозяйски расселся… Зэйдист. Как обычно, Брат был одет в кожные штаны и майку, череп свежевыбрит, и он сложил на груди мощные руки и скрестил длинные ноги в коленях.

Его глаза светились желтым, а не черным, как если бы он собирался на кого-то наброситься. Но твердый взгляд с прищуром был сосредоточен на Куине.

— Войди, — приказал он. — И закрой дверь.

— Это комната моего брата. Не говори мне, как себя здесь вести.

— Твой брат мертв. Так что это больше не его комната.

— Что ты сказал? — Куин почувствовал, как краснеет. — Нахрена ты это сказал?

— Зайди и закрой чертову дверь. Если только ты не хочешь, чтобы все в этом проклятом учебном центре услышали, что я тебе скажу.

Тело Куина шагнуло вперед, прежде чем он осознал, что входит. И он закрыл за собой дверь…

— Заткнись. — Взгляд Зэйдиста не дрогнул, он даже не моргнул. — Твой брат мертв, и это трагедия. Но ты не вернешь его этим дерьмом с отрицанием.

— Прошу прощения…

— Ты молчишь. А я говорю. Ты ответишь, когда я закончу. И пока ты не впал в свою привычную истерику, спрошу — ты думаешь, я реально хочу сидеть здесь и заниматься этой хренью? Да избавь меня от этого, будь любезен.

— Так вставай и уходи, — Куин небрежно махнул рукой. — В принципе, сделай нам одолжение и прекрати еще до того, как начнешь. Мне не нужна социальная помощь.

— Как раз наоборот.

Именно в этот момент Куин понял, что в руке брата что-то есть… игрушечный самолетик с красными и белыми отметинами и вращающимся пропеллером на носу. И в ответ на взгляд Куина, Зи щелкнул по пропеллеру кончиком пальца, и лопасти закрутились и на мгновенье стали неразличимы для взгляда, а потом, когда замедлились, обе лопасти стали снова обрели очертания.

Эта незамысловатая хрень реально его отвлекла.

— Я был там, где ты сейчас, — заявил Зи, — и не пару ночей или месяц. Или даже год. А сто лет.

Куин открыл рот, чтобы послать его, но потом заметил рабские браслеты, вытатуированные на запястьях Зи, рисунок в виде ошейника вокруг шеи… и шрам, пересекавший лицо Брата.

Зи приподнял бровь. Как будто бросая Куину вызов, мол, чье бремя было тяжелее. Тюремное заключение, плюс сексуальное насилие и роль источника крови в течение столетия? Такое можно перекрыть лишь козырной картой.

— Это не соревнование кому больнее, — сказал Зи. — И я не преуменьшаю твою потерю.

— А похоже, что и то, и другое.

— У кого, черт возьми, еще есть шанс достучаться до тебя, кроме меня? А? Другого ты даже слушать не станешь или вообще развернешься и уйдешь. Мое прошлое не позволяет тебе этого сделать, поэтому я здесь, и ты меня выслушаешь.

Оглянувшись через плечо, Куин посмотрел на дверь… и понял, что не уходит. И его бесил тот факт, что Брат прав.

Он снова посмотрел на Зи, и мужчина пожал плечами.

— Как думаешь, почему единственный терапевт, к которому я обратился, — женщина, прошедшая через рак в терминальной стадии? Как я уже сказал, я был на твоем месте, поэтому знаю, что тебе нужно сказать.

Выругавшись, Куин потер голову.

— Слушай, я не собираюсь спорить с тобой, да, я переживаю сейчас не лучшие времена. Но прошло всего семь ночей. Семь. Может, дашь мне немного больше времени, а? Хотя бы месяц?

— Чем дольше ты остаешься в этой трясине, — тихо сказал Зи, — тем труднее будет вернуться назад. Я все еще каждую ночь борюсь, чтобы удержаться в этой реальности, оставаться в настоящем. — Он указал на пол. — Оставаться здесь. Меня вернула любовь, но моя ситуация отличается от твоей. Мне нечего было терять в жизни и некого, кроме моего близнеца. Ты же можешь потерять все — партнера, который любит тебя, детей, которые нуждаются в тебе, товарищей, которым нужен твой вклад в общее дело. Так что, тебе нужно начать справляться, что бы тебе ни казалось.

Куин закатил глаза и пожал плечами.

— Конечно. Я все сделаю. Без проблем…

— Я не преуменьшаю твою потерю. Речь о том, чтобы справиться с этим, потому что, к твоему сведению, это дерьмо не проходит бесследно.

— Я справляюсь.

— Хорошо, ты хочешь поиграть словами? Хреново ты справляешься.

Куин ткнул большим пальцем в сторону кровати.

— Я же не пошел по его стопам. Не наложил на себя руки. Так что, почему бы тебе не отдать мне должное.