Теплое сердце зимой

Он посмотрел направо, в библиотеку. Гирлянды на рождественской елке горели, ее красные, зеленые и золотые огоньки мигали, игрушки сверкали. Ее основание задрапировали красной тканью, и на бархате уже появлялись подарки. Носки тоже развесили над камином. К двадцать четвертому декабря их будет бесчисленное множество, человеческие традиции в особняке приняли безоговорочно.

Куин посмотрел налево, столовая была закрыта, люстра не горела, до блеска отполированный стол был пуст, не считая огромного букета из красных роз и остролиста в центре. На кухне тоже царила тишина.

Но не везде.

Куин последовал в бильярдную, на звук заглавной песни к сериалу «Частный детектив Магнум»[32].

Лэсситер растянулся на одной из кушеток напротив нового телевизора с вогнутым экраном, его светлые и черные волосы рассыпались по декоративной подушке, которую он положил под голову, его длинные ноги были вытянуты и скрещены в щиколотках. На нем были шерстяные легинсы, расцветкой напоминавшие его волосы, и футболка «My Little Pony», которая, судя по всему плохо грела, учитывая одеяло, которое ангел натянул до груди.

Когда Куин остановился перед диваном, ангел поставил на паузу просмотр на большом экране с помощью пульта дистанционного управления и без удивления поднял глаза.

Как будто он этого ждал.

Он даже не вскочил на ноги и не принял защитную позу.

Тем временем Куин просто стоял, как манекен.

— Привет.

Лэсситер уселся, сложив одеяло себе на колени.

— Привет.

— Я, эм… — Проведя рукой по волосам, он почувствовал, что начинает потеть. — А…

— Не извиняйся. — Глаза странного цвета уверенно смотрели снизу вверх. — В тот момент я понимал, почему ты напал на меня, и понимаю это сейчас.

В недоумении Куин окинул взглядом все, что он видел до этого: бильярдные столы, крепления для киев на стене, шары, расположенные треугольниками на зеленом сукне. Он увидел персидские коврики под каждой игровой площадкой, кожаные диваны, бар с алкогольными напитками на верхней полке и ряды сверкающих бокалов.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил Лэсситер, поднимаясь.

— Хм.

— Приму как согласие.

— Ты пьешь? Ты же вроде обычно не пьешь?

— Не алкоголь. — Ангел зашёл за стойку. — Садись. Я сделаю нам немного фруктового сока, чтобы получить дозу витамина С. Опасно шутить с цингой.

Куин боком подошел к длинной гранитной стойке и присел на высокий стул. А потом в тишине наблюдал, как Лэсситер разрезал четыре розовых грейпфрута пополам и начал выжимать их старомодной соковыжималкой, которая имела ребристый центр для пресса мякоти и круглое основание для сбора сока.

Прокашлявшись, Куин решил, что нет причин ждать вдохновения.

— В ночь, когда умер мой брат… — В этот момент Куин понял, что никогда не будет использовать это слово. Как бы точно оно ни описывало произошедшее. — Я знаю, что ты был в тоннеле. Перед рассветом.

Лэсситер ничего не сказал; он продолжал прессовать половинки фруктов в отжиме. Наполнивший основу сок был розовым, как румянец, а в воздухе запахло солнечным светом.

— Вот почему останки Лукаса остались там до следующей ночи, — тихо сказал Куин. — Ты пробыл с ним весь день и заслонял его от солнца. Не так ли? Ты защищал его… чтобы я мог увидеть его в последний раз. Да?

Лэсситер опрокинул соковыжималку на бокал и поставил порцию перед Куином.

— Я отблагодарил тебя за это своим нападением. — Куин сглотнул. — И оскорбил тебя. О, черт, Лэсс, я совсем не это имел в виду. Я не…

— Все в порядке.

— Нет. — Куин потянулся через стойку и коснулся руки ангела. — Не в порядке. Спасибо за то, что ты сделал для него и для меня. И мне искренне жаль.

Лэсситер остановился посреди работы над своей порцией сока и потупил взгляд.

— Просто чтобы ты знал, я не могу говорить о некоторых вещах. Таково правило.

Куин медленно выпрямился на стуле, дрожь осознания прошла по его спине и приземлилась где-то в ягодицах, заставив их сжаться.

Было просто забыть, кто такой Лэсситер. Кем он является. Он обладал огромной силой.

Но в этот момент Куин полностью осознал тот факт, что сидел напротив… божества.

— Я делаю все, что могу, — тихо сказал ангел, бросая кожуру и взяв в руку последнюю половину. — Я делаю то, что мне разрешено. Знаешь, чтобы многое упростить. Мое сердце болит за тебя, но все, что я мог сделать, это стоять в стороне и смотреть на происходящее. Это как долбаная пытка… — Когда его голос сорвался, он откашлялся. — Но я делаю то, что могу.

Лэсситер налил сок в свой стакан, а затем чокнулся им о стакан Куина.

— До дна.

Ангел выпил залпом свой стакан, и Куин сделал то же самое… и поморщился от терпкости. Внутренности опалило, желудок свело… но не от грейпфрута.

— Я даже не могу представить, каково тебе, — сказал Куин.

— Все хотят быть главными… пока не оказываются у руля. — Лэсситер так осторожно поставил стакан, что не последовало ни звука. — Как думаешь, почему я смотрю эту дичь по телевизору? Мне нужно как-то отключать свой разум. Иначе я бы сошел с ума.

— Черт.