Теплый сентябрь

Потом пришлось найти блокового капо, выбрать момент, когда можно говорить наедине, и сдать ему этого "умного" собрата по плену. Ни в коей мере не сомневаюсь, что такие провокационные разговоры ведутся специально наученными людьми на предмет прощупывания пленных, как минимум на лояльность к новой власти, а как максимум на готовность воевать на стороне врага, с оружием в руках. Попросил "старика" поговорить с говоруном и как-то повлиять на него, чтобы больше не болтал на каждом углу всякую хрень. Мне было интересно, как быстро уберут из блока этого малого, или спустят всё на тормозах. "Говоруна" не убрали, хотя наш разговор капо передал кому надо...

Спустя день после нашего разговора, в бараке появилась большая бочка с водой и теперь, для желающих умыться, проблем не стало. Блоковому выдали кусок мыла - один на всех! Уже хоть что-то... Кормить стали лучше. Хлебная пайка осталась без изменения - 200-250 грамм на человека в сутки, порция баланды стала почти литр на человека. Балладу варят по-прежнему из свёклы, турнепса и картофеля, с добавкой эрзац - маргарина, так что в "бульоне" видны жировые "звёздочки". Такой же маргарин добавили и к нашему скудному рациону в качестве добавки к хлебу. На блок наш капо получает у повара-немца целый брусок маргарина весом в 500 грамм. Блоковый капо, как человек облечённый доверием и властью, забирает маргарин себе и свою долю отрезает на глаз, остальное делится на всех равными частями. Остальным, намазать на хлеб, получается примерно 5-7 граммов этого жира. Надо отдать должное нашему "старику" - он строго пресекает любые попытки несправедливой делёжки еды. Так же капо пресекает драки и потасовки, возникающие, когда сильные пленные хотят обидеть или отобрать еду у более слабых пленных. В блоке стараемся делить еду строго по справедливости...

Ещё в то время, когда под руководством своих инструкторов активно прорабатывал свою легенду, я узнал много интересного о порядках в немецкой армии и в их разведывательных органах, примерной структуре построения, некоторых методах допросов и вербовки. Уже тогда пришло понимание, каким потом и кровью наших людей добыты эти знания...

Так мне было известно, что представитель "Абвера" производит опрос перебежчиков, на месте пытаясь выяснить отношение к Советской власти, лояльность к Великой Германии, настроение, готовность служить на благо Рейха. Будущего кандидата отправляют в лагерь для военнопленных и определяют в специальный блок, в котором с помощью завербованных пленных пытаются разносторонне прощупать будущего агента, не гнушаясь устраивать даже провокации. На кандидата заводятся - личное дело /карточка/формуляр, берётся подписка о добровольном сотрудничестве и проводится тщательная проверка на благонадёжность...

Тут всё непредсказуемо! произнёс тогда пожилой инструктор, закурил папиросу и замолчал. Потом, спустя минуту, продолжил: Ты должен понимать, что тебя самого могут поставить к стенке и разыграть расстрел, а могут сунуть в руки карабин и заставить стрелять в своих пленных, или прикажут собственноручно затянуть петлю на шее безвинного заложника и выбить скамью из-под ног. Да мало ли, что ещё можно придумать... инструктор внезапно перестал говорить, снял с лица свои очки, достал бархотную тряпочку и стал протирать стёкла. В тот момент я подметил, что руки у моего наставника немного дрожат, но спустя мгновенье старик взял себя в руки и продолжил рассказывать: В двадцать девятом году, как раз перед событиями на КВЖД, мы попытались внедрить нашего сотрудника в окружение атамана Семёнова. Подготовили блестящую легенду - бывший офицер, бежал из большевицкого лагеря, терпя лишения, перешёл границу и готов всего себя отдать служению белому делу... В семёновской контрразведке он прошёл первичную проверку и был принят в одну из сотен. А чуть позднее, при налёте на приграничную деревню, когда казаки вывели местного комсомольского вожака и уже хотели его повесить на собственных воротах, сотник отдал новичку приказ "порубить в капусту" этого молодого большевичка... не выдержали нервы... За отказ выполнить приказ командира и делом доказать свою ненависть к большевикам, наш человек был тут же застрелен... Так что, молодой человек, в таких играх всего просчитать невозможно! Вы, Владимир, должны чётко это осознать!

На том занятии я промолчал, и не стал говорить старику, что мне тоже известны некоторые методы "работы" по проверке на преданность...

На шестой день моего пребывания в лагере солдат охраны зашёл в блок и, сильно коверкая язык, выкликнул мою фамилию и приказал следовать за ним, быстро произнеся: "Шнель, шнель, бистро! Корски, марш!"