Теплый сентябрь

Наблюдается явная закономерность, что эти "фрицы", майор впервые назвал противника как боец-окопник, развлекаются в нашем тылу уже на обратном пути к себе. А вот кого они переправляют через нашу линию фронта в город, пока остаётся загадкой. Эти сволочи знают окошко в нашей обороне и с успехом им пользуются. А мы пока мышей совсем не ловим! Обязательно надо уделить этому району самое тщательное внимание. Прежде всего, необходимо усилить наши посты в районах Сапёрного, Корчмино, Понтонного, Усть-Славянки, Усть-Ижоры и Рыбацкого. Организовать новые КПП и секреты. Завтра же напишу рапорт на имя Зам. Начальника Управления, чтобы людьми и транспортом помог, Туров начал прикидывать в уме первоочередные мероприятия и даже мимолётно улыбнулся. Всё-таки, какие наглецы! Как чисто и дерзко они работают! Ну-ну, теперь посмотрим, кто кого переиграет...

Николай Николаевич ещё немного постоял на улице, прикрывая огонёк ладонью, в раздумьях выкурил ещё папироску, вернулся в блиндаж, допил свой чай и отправился отдыхать...

Раннее утро. Рассвет уже взял своё, а молочный туман, растворившись, покинул низины. Со стороны немцев из орудий и миномётов в нашу сторону лениво ведётся всё тот же беспокоящий огонь. Туров проснулся, поднялся с лежака, обул на ноги сапоги, нашёл в блиндаже специально приготовленное ведро с подогретой водой, которую он зачерпнул котелком и пошёл умываться на улицу. После водных процедур майор, растягивая удовольствие, выкурил утреннюю папиросу. В блиндаже на столе стоит чайник с кипятком, кружки, нарезаны куски хлеба, немного сахара, тут лежит начатая пачка чая и открытая большая банка с американской колбасой. Завтракали впятером - Иткин, Туров, Шарий, писарь особого отдела и водитель Коля. После завтрака начальник отделения особого отдела дивизии выделил двух бойцов, вооружённых автоматами, в сопровождение, которым строго приказал проводить гостей в Корчмино до того самого места, где оставлена машина. Сержанта Шарий определили на постой в землянку бойцов взвода охраны. Правда, ничего стоящего Игорю узнать было не суждено, т.к. на вторые сутки его пребывания в землянку попал шальной крупнокалиберный артиллерийский снаряд, выпущенный с позиций в Красном Бору. Тяжёлый, 152-х мм снаряд с лёгкостью пробил несколько бревенчатых накатов крыши землянки и разорвался внутри, мгновенно убив в землянке всех, кто находился внутри. Разрыв был такой сильный, что высоко в небо взлетели брёвна, камни, земля и куски человеческой плоти, которые разлетелись далеко по округе. На месте землянки образовалась глубокая дымящаяся воронка, которая уже через час наполнилась коричневой маслянистой водой пополам с кровью...

Позднее дивизию генерал-майора Симоняка отвели в тыл, присвоили звание Гвардейской, переименовали, пополнили людьми и вооружением, затем отправили на другой берег Невы в район Невской Дубровки, где она впоследствии приняла активное участие в прорыве блокады города.

Долгие десятилетия о судьбе сержанта Государственной Безопасности Игоря Шарий не было ничего известно - "ваш сын пропал без вести", такое извещение было отправлено на родину родным Игоря...

Майор Туров до конца своих дней не мог себе простить, что оставил парня под этим проклятым Усть-Тосно.

В начале 21-го века бойцы из поискового отряда "РУСЬ", работая в тех местах, обнаружили разбитую землянку и раскопали кое-какие останки убитых в ней бойцов. И только у одного из поднятых из небытия сохранилась страничка с номером комсомольского билета, на которой удалось разобрать Шарий Игорь...Игнат..., год рождения - 1921г.

Глава 2. Дорога в плен

Сколько проспал в лисьей норе - не знаю, но часов восемь точно и никто не беспокоил. Спал бы и дальше, но удар по ботинку заставил проснуться, потом чей-то настойчивый голос громко произнёс:

Ком, шнель Иван! Тафай бистро!

Вылезаю из норы на свет и сразу же зажмуриваю свои глаза от яркого дневного света. После темноты убежища глаза сильно слезятся. Когда вытер слёзы, и моё зрение немного пришло в норму, увидел прямо перед собой троих солдат в полевой форме войск "SS", с любопытством рассматривающих меня буквально с ног до головы. Несколько человек сидят плотным кружком в траншее неподалёку и что-то жуют, их винтовки беспечно лежат на самом бруствере. Где-то рядом невидимый стрелок наигрывает на губной гармошке мелодию, которую мне уже приходилось слышать раньше. Немного смутила их форма, совсем отличная от той, что мне пришлось видеть в Белоруссии на убитых нами эсесовцах. Форма напоминает обмундирование служащих "Полевой Фельджандармерии", не хватает только массивной нашейной бляхи. Солдаты поворачивают меня лицом к стенке траншей и бесцеремонно начинают выворачивать мои карманы, кто-то снимает поясной ремень, высокий немец снимает с головы пилотку и со словами - "сувенир Иван! Ферштейн!" - срывает с неё красную звезду и быстро прячет её в свой брючный карман.