Тёплый (СИ)

Исак идёт по улице, шатаясь с одной стороны в другую, и пинает камни под ногами. Сбивает листья с пожелтевших кустов, бьёт резко, выплёскивая всю злость. Всхлипы прорываются наружу рваной канонадой боли, и Вальтерсен сдаётся. Кричит во всё горло, хрипит, задыхается и падает. Падает на колени, прямо на холодный асфальт, и слёзы, запёкшиеся в груди, на волю выпускает.

За Исаком едет машина, медленно и неприметно. Останавливается в нескольких метрах от Вальтерсена. Крис заряжает кулаком по рулю и закрывает лицо руками.

Это конец.

========== Часть 3 ==========

Комментарий к

Коллаж: https://vk.cc/7KIosS

Крис не видел Исака целую неделю, и ему на стенку хотелось лезть от отчаяния. Одногруппники едва ли не в один голос твердили, что Исак внезапно заболел и поехал домой к родителям. Юнас и Эва (Крису удалось выведать, что они — лучшие друзья Вальтерсена) умело скрывали правду и говорить напрочь отказывались. Крис их не осуждал и медленно сходил с ума.

Только везунчики ещё не попадались под горячую руку Шистада. Он глотку надрывал, поливая грязью всех, кто выводил его из себя. Кто-то враждебно посмотрел, кто-то слово поперёк вставил, кто-то случайно толкнул в коридоре — Крис находил массу поводов выплеснуть кипящую злость. Кулаки чесались начистить морду каждому, кто пытался с ним заговорить. Шистад только с Вильямом перекидывался парой-тройкой слов на перемене — всё остальное время грозно молчал. Преподаватели дёргали нечасто, потому что деньги его отца решали все проблемы. Друзья с расспросами не лезли, благодаря наставлениям Магнуссона.

Крис считал дни, часы, минуты, выискивая в толпе знакомую светлую макушку. Всё без толку. Одни лишь острые взгляды и шушуканье за спиной, и ни одного намёка на возвращение Вальтерсена. Шистад злился, ломал голову догадками, проклинал себя во всех несусветных грехах. Но от этого легче не становилось. Он понимал, что так долго не протянет.

— Вижу, несладко тебе, Крис, — Крис надеялся, что ему удастся спрятаться на заднем дворе и спокойно покурить. Но все попытки остаться незамеченным накрылись медным тазом, как по щелчку пальцев — после одного несчастного предложения. В колледже ещё остались люди, которым не наплевать на его судьбу. Эва принадлежит к их числу.

— Отъебись, Эва, — смачный плевок в душу и яд, черной смолой закипающий в глазах. Криса тошнит не то от табачного дыма, не то от жалостливого тона Мун. Он сам не до конца понимает. Кокон его одиночества трещит по швам.

— Знаешь, изначально я ненавидела тебя, — Эва хмуро кривит брови, цепляясь расплывчатым взглядом за грязные ботинки Шистада. Раньше она думала, что душа у него такая же, — потому что знала, что ты поступишь с Исаком так же, как и со мной, собственно как и со всеми. Но теперь мне даже немного жаль тебя — выглядишь хуже побитой собаки.

Крис сплёвывает горький привкус никотина и переводит на Эву режущий взгляд. Перед ним одна из его бывших девушек на одну ночь. Одна из тех, кого он растоптал в пыльное крошево, опустил ниже плинтуса, предал. Наверное, Эва Квиг Мун в сотню раз умнее тех, остальных, потому что в ней нет ничего грязного, низкого, постыдного. Она смело смотрит в глаза, говорит без единой заминки и, похоже, жалеет его. Шистада наизнанку выворачивает от этой колючей жалости.

— Мои отношения с Исаком тебя не касаются, — сердито шипит Крис, отводя взгляд. Эва уходить не собирается, а у Шистада даже сил нет, чтобы задеть её, уколоть и прогнать. Перед глазами нависает Вальтерсен — улыбается задумчиво-хитро, зелёные блики в глазах и рдеющие от смущения губы. Крис тянется в карман за очередной сигаретой.

— По-моему, нет никаких отношений, — Эва отрезает морозно-спокойно, и её пересохшие губы едва сжимаются в липкой ухмылке. Она совсем не умеет врать, пытается быть суровой и хладнокровной, но ни черта не получается. Шистада чисто по-человечески жаль. — И только ты в этом виноват.

Мун прикусывает губу до крови, замечая в потемневших глазах страх, сбитый со слезами. Полупрозрачная плёнка одиночества, отнимающая веру в будущее. Крис не видит своего будущего без Исака.

— Я — не дебил, и всё прекрасно понимаю, — Шистад кивает, судорожно клацая зажигалкой, и прячет глаза. Не может поджечь сигарету. Не умеет признавать вину. Так и не научился защищать свои чувства, защищать близкого человека. Безрукий ублюдок.

— Тогда не стой здесь столбом и делай что-то, — Эва по-доброму хлопает по плечу, выуживая из кармана Криса полупустую пачку сигарет. Теперь ему нужна свежая голова, чтобы переварить информацию, чтобы принять решение. — Я меньше всего на свете хочу, что ты был с Исаком. Но я не могу пойти против того, что ты ему нужен.

Крис бросает на Эву оттаявший, блеклый взгляд, с горстью надежды где-то на дне. Почему-то впервые не чувствует необходимости сомневаться, проверять, доказывать. Шистад точно знает, что Эва права. Они с Исаком нужны друг другу.

*