Теранезия

Мама стояла одна, в смятении, посреди кампунга и огладывалась, будто ища что-то. Заметив Прабира она начала бить себя кулаком по лбу.

— Забери ее! Она не должна это видеть! — раздался ее гневный крик.

Сбитый с толку Прабир остановился на краю кампунга, пытаясь сдержать слезы. Где отец?

— Мам, что случилось?

Мать уставилась на него, как на идиота.

— Где лестница? — прокричала она. — Что ты сделал с лестницей?

Прабир не помнил. Он собирался отнести ее в подсобку, когда закончил расписывать крыши, но это наверняка было первое место, которое мама проверила.

Он неуверенно сделал шаг вперед.

— Я помогу тебе искать.

Мать в отчаянии отмахнулась от него и начала ходить кругами вокруг центра кампунга.

Мадхузре с пунцовым лицом кричала и пыталась вырваться из его объятий. Прабир побежал в домик родителей и опустил Мадхузре в ее кроватку. Она была уже достаточно высокой, чтобы вылезти оттуда, если бы захотела, но и достаточно умной, чтобы понимать, что последующее падение может причинить ей вред. Прабир опустился на колени и прижал ее лицо к прутьям.

— Я обещаю, я скоро вернусь. С Ма. Окей? — ответа он не ждал.

Прабир нашел лестницу в кустах, за домиком бабочек — там, где последний раз пользовался ею. Он схватил ее одной рукой и побежал к матери. Лестница была не слишком тяжелой, но перетягивала в одну сторону, нарушая баланс.

— Куда мне ее нести? Где Па? — громко прокричал он, нервничая.

Мама несколько секунд смотрела на него невидящим взглядом, потом прикрыла рот рукой и закрыла глаза. Прабир, похолодев, смотрел на нее.

Когда она открыла глаза, казалось она немного успокоилась.

— Па ранен. Мне понадобится твоя помощь. Но ты должен делать в точности, что я скажу, — мягко проговорила она.

— Конечно, — сказал Прабир.

— Жди здесь. — Он исчезла в подсобке и вернулась с двумя деревянными упаковочными ящиками. — Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты шел за мной на расстоянии пяти метров. Иди след в след. Неси лестницу, но не давай ей коснуться земли.

Пока она говорила, Прабир слышал все возрастающее сомнение в ее голосе, как будто она начинала думать, что просит от него слишком многого.

— Идти в пяти метрах позади тебя. След в след. Не давать лестнице коснуться земли, — твердо сказал он.

Она через силу улыбнулась.

— Хорошо. Я знаю, что ты не глупый, я знаю, что ты будешь осторожен. Сможешь быть мужественным для меня? — она пыталась поймать его взгляд, и у Прабира защемило в груди.

— Да.