Терапия

В то время еще не до конца осознавали опасность привыкания к валиуму, и хотя я принимал его не так Долго, чтобы впасть в зависимость, тем не менее пережил настоящую ломку, борясь с искушением пойти к Паттерсону и попросить новый рецепт. Я понимал, что, если сделаю это, действительно окажусь уже в полной зависимости. Кроме того — я был уверен, что, пока принимаю валиум, не смогу писать. Разумеется, тогда я не мог писать и непринимая его, но некое шестое чувство подсказывало мне, что со временем этот кошмар пройдет сам собой. Так и случилось — ровно через десять секунд после звонка Джейка, который сообщил, что «Эстуари» собирается взять новых актеров и сделать новую пилотную серию. Она получила одобрительный отклик, и они заказали целый блок, имевший скромный успех — мой первый, в то время как шоу Би-би-си провалилось. Год спустя я едва мог припомнить, почему вообще сомневался в правильности своего решения. Но симптомы окончания действия валиума запомнил и поклялся никогда не прибегать к нему.

Два спазма в колене, пока я писал эту часть, один настолько сильный, что заставил меня вскрикнуть.

Суббота, вечер, 20 фев.Сегодня в клубе я услышал от Руперта удивительную и отчасти тревожную историю. Мы с Салли приехали туда после раннего ланча, чтобы поиграть в теннис на улице. Стоял прекрасный зимний день, сухой и солнечный, воздух бодрил, но было тихо. Салли играла двое на двое в компании других женщин, я — со своими дружками-калеками. У нас уходит много времени на переодевание, так как перед игрой мы накладываем такое количество повязок, шин, ограничителей, бандажей и протезов, что похожи на средневековых рыцарей, облачающихся в свои доспехи перед сражением. Салли и ее приятельницы уже отыграли большую часть первого сета, когда мы прошествовали, а точнее, прохромали мимо их корта к своему. Бетти, жена Руперта, играла в паре с Салли, и как раз в этот момент она особенно хорошо отбила слева, заработав тем самым очко, и мы все зааплодировали.

— Бетти тоже берет уроки, да, Руперт? — с ухмылкой заметил Джо.

— Да, — довольно резко ответил Руперт.

— Да уж, наш мистер Саттон что-то такое делает с нашими дамами, — заметил Джо. — Не знаю, что именно, но…

— Джо, заткнись, а? — раздраженно бросил Руперт, уходя вперед.

Джо скорчил гримасу и подвигал бровями, обращаясь к нам с Хамфри, но ничего не сказал, а мы тем временем уже дошли до корта и разбились на пары.

Я играл с Хамфри, и мы побили противников в пяти сетах: 6:2, 5:7, 6:4, 3:6, 7:5. Матч был что надо, пусть даже стороннему наблюдателю и могло из-за нашей медлительности показаться, что мы играем словно под водой. Наконец-то я научился хорошо отбивать слева и послал пару мячей низко над сеткой, застигнув Руперта врасплох. Нет большего удовлетворения, чем быстро, без видимого усилия отбить мяч слева. Правда, выиграли-то мы матч благодаря моему плохо рассчитанному удару рамкой ракетки по мячу влет, что больше на нас похоже. Тем не менее удовольствия мы получили много. Джо хотел поменяться партнерами и отыграться в трех сетах, но мое колено угрожающе свело, а Руперт сказал, что заканчивается действие его обезболивающего (он всегда принимает пару таблеток перед игрой), так что мы оставили сражаться этих двоих и, приняв душ, пошли выпить. Взяв пива, мы сели в симпатичном укромном уголке клубного бара. Несмотря на периодические вспышки боли в колене, я, разгоряченный после нагрузки, чувствовал себя хорошо, почти как прежде, и с наслаждением потягивал холодное горькое, но Руперт хмурился над своей кружкой, словно на дне ее затаилось что-то недоброе.

— И что Джо никак не уймется насчет Бретта Саттона, — сказал он. — Это бестактно. Более того, неприятно. Неприятно смотреть, как человек растравляет свою рану.

Я спросил, что он имеет в виду. Понизив голос, Руперт сказал:

— Разве ты не знаешь про Джин?

— Какую Джин? — тупо переспросил я.

— Ах да, тебя же там не было, — ответил Руперт. — Джин, жена Джо. Она трахнулась с молодым Ритчи на вечеринке перед Новым годом.

Молодой Ритчи — это Алистер, сын Сэма Ритчи, клубного тренера по гольфу. Пока его отец дает уроки, он присматривает за магазинчиком и сам, бывает, инструктирует начинающих. Ему не больше двадцати пяти.

— Ты шутишь? — спросил я.

— Клянусь, — ответил Руперт. — Джин напилась и стала жаловаться, что Джо не танцует, потом заставила танцевать молодого Ритчи, хихикая и вешаясь ему на шею, а через какое-то время они оба исчезли. Джо пошел ее поискать и нашел их вместе в медпункте, в недвусмысленном положении. Видимо, эта комната не в первый раз использовалась не по назначению. Они заперлись, но у Джо как у члена комитета был ключ.

Я поинтересовался у Руперта, откуда он все это знает.

— Джин рассказала Бетти, а Бетти рассказала мне.

Я недоверчиво покачал головой. Мне было непонятно, зачем Джо беспрерывно отпускает шуточки насчет Бретта Саттона, будто бы клубного жиголо, если ему только что наставил рога молодой Ритчи.

— Отвлекающая тактика, наверное, — сказал Руперт. — Он пытается отвлечь внимание от Ритчи и Джин.