Терапия

Играли мы в общественных парках на неровных, покатых полях, добираясь туда на трамвае или автобусе, переодевались в сырых, унылых хибарах - в лучшем случае с туалетом и с холодной водой, никакой тебе ванны или душа. После игры грязь засыхала коркой у меня на коленях, и, сидя потом в ванне, я отмачивал их, постепенно распрямляя ноги и воображая, что мои колени - это два вулканических острова, погружающихся в океан. Когда они исчезали, из мутной воды, от которой шел пар, показывался, словно страшный морской змей, мой налившийся кровью пенис - я думал о Морин, которая в это же время мыла голову, готовясь к воскресному вечеру «общения». Она сказала мне, что обычно делает это в ванне, потому что выполоскать Длинные волосы над раковиной трудно. Я представлял, как она сидит в теплой, мыльной воде и, наполнив из-под крана эмалированный кувшин, поливает голову и длинные пряди прилипают к изгибам ее грудей, как у русалки на картинке, которую я когда-то видел.

Морин и еще несколько девушек из молодежного клуба часто приходили на воскресные матчи поболеть за нас. Забив гол, я искал ее глазами среди зрителей, когда трусцой возвращался на середину поля с видом скромным и сдержанным, подражая Чарли Вогану, центральному нападающему «Чарлтон атлетик», и она в ответ с обожанием мне улыбалась. Один мяч я особенно запомнил - зрелищный гол, забитый головой буквально в полете, кажется, это был матч против «Божьей Матери Неустанной Помощи» из соседнего прихода, в Брикли, а значит, это были уже зональные соревнования. Вообще-то гол этот был чистым везением, потому что головой я играл неважно. Все произошло на последних минутах: я принял мяч от нашего вратаря, ударившего от ворот, обошел двух игроков соперника и передал мяч нашему правому крайнему нападающему. Его звали Дженкинс - Дженкси, так мы звали его: маленький, не по возрасту морщинистый, сутулый парень, который курил «Вудбайн» не только до и после матча, но и в перерывах между таймами и был известен тем, что просил затянуться у зрителей во время пауз в самой игре. Несмотря на свой неказистый вид, он был шустрым, особенно если бежал под уклон, как было в тот раз. Он помчался вдоль фланга к угловому флажку и ударил по мячу, по своему обыкновению, не глядя, просто спеша избавиться от мяча до того, как преследовавший Дженкинса левый защитник догонит и врежется в него. Я подоспел на штрафную площадку как раз в тот момент, когда мяч вылетел из угла и оказался передо мной где-то на уровне пояса. Нырнув «рыбкой», я по счастливой случайности принял его головой, прямо лбом. Мяч влетел в сетку, как ракета, вратарь даже не пошевельнулся. Благодаря сетке на воротах (немногие поля, где мы играли, снисходили до таких мелочей) этот гол показался еще более эффектным. Наши противники уставились на меня, разинув рот. Мои товарищи по команде помогли мне встать, похлопывая по спине. Морин и другие девчонки из Непорочного Зачатия прыгали, крича как сумасшедшие. Думаю, с тех пор я ни разу в жизни не переживал момента столь чистого торжества. Именно в тот вечер, проводив Морин до дома после вечера в молодежном клубе, я впервые дотронулся до ее груди поверх блузки.