Терапия безумия

Наконец у ворот появилась Шэннон. Грейс, выйдя из машины, тотчас попала в крепкие объятия подруги, и та проводила ее в дом. Старшие дети и Шагги резались в компьютерную игру. Все трое кричали – то ли друг на друга, то ли просто от азарта. В любом случае злости в их голосах Грейс не услышала. Младшие сидели тут же за столом, поедая тосты и уставившись в экран коммуникатора.

Увидев Грейс, Шагги улыбнулся и хлопнул в ладоши:

– Дети, на сегодня достаточно!

В ответ раздался дружный стон, однако Шагги выключил экран приставки, и старшие быстро испарились.

– Идите пока к себе, – обратился он к младшим. – Маме надо поговорить с тетей Грейс.

Шагги повел детей вверх по лестнице. Шэннон улыбнулась им вслед, и Грейс снова ощутила тоску, смешанную с острым чувством потери.

Сверху послышался шум – Шагги укладывал детей, потом все стихло, и женщины уселись на диван, отхлебывая из бутылочек душевный модулятор.

– Получается, что я виновата и в заточении Реми в «Сибирь», и в расставании с Дэном, – закончила свой рассказ Грейс, прильнула к Шэннон и наконец позволила себе разрыдаться.

Выплакавшись, пробормотала:

– Я все потеряла, Шэн. Все! Не могу помочь несчастным на четвертом уровне, и на второй мне уже не вернуться. Не пойму, что теперь делать…

– Найдешь другую работу, красотка, – утешила ее подруга.

– Моя мать… – всхлипнула Грейс, судорожно набирая воздух в легкие. – Моя мать…

– Что с ней, дорогая? – мягко спросила Шэннон.

– Я и ей не сумела ничем помочь. Не смогла спасти…

– То есть? – поставив бокал, распахнула глаза подруга.

– Она… она умерла в тюрьме. Я находилась с ней в одной камере – тогда детей сажали вместе с матерью, ведь таких мест, как Агрокомплекс, еще не придумали. Она украла деньги – была наркоманкой и все-таки хорошей мамой. Любила меня…

Грейс невольно стиснула кулаки.

– Первый раз слышу твою историю, – покачала головой Шэннон.

– О моих детских годах никто не знает – прошлое могло сказаться на моей репутации. Какая там система уровней… Министерство юстиции меня и близко не подпустило бы к исполнению правосудия. А Реми… Я не могла сообщить о нем Дэну, потому что…

Она шмыгнула носом.

– Почему Реми для тебя так важен?

Грейс взяла паузу, восстанавливая дыхание.

– Наши матери были близкими подругами. Когда моей не стало, Лотти взяла меня в свою семью и растила как собственную дочь.

– Ох, Грейс…

– А Дэн теперь думает, что Реми – мой любовник.

– Это ведь не так?

– Конечно нет! Мы выросли вместе, любим друг друга как брат и сестра.

– Господи, Грейс… Дэн звонил недавно вечером, разыскивал тебя. Сказал, якобы в «Янусе» чрезвычайное происшествие, и спрашивал, куда ты делась. Я призналась, что не знаю. Прости…

– Ты и не могла знать.

– Почему ты не готова поделиться этой историей с Дэном? Наверняка он поверит, – удивилась Шэннон. – Расскажи ему, он все поймет.

Грейс не испытывала уверенности, что ей теперь требуется доверие Дэна.

– Боюсь, не поверит. Он считает, что я не хочу ребенка именно из-за Реми.

Шэннон испытующе посмотрела ей в глаза.

Помолчав, Грейс продолжила:

– Мне пришлось прервать беременность вскоре после того, как мы поженились. Дэну я ничего не сообщила – сперва хотела убедиться сама, что с плодом все в порядке. Ребенка мы в любом случае сразу не планировали. Если все складывалось бы удачно, собиралась накупить в дом воздушных шариков, а скан оформить в виде праздничной открытки. Немного трусила и все же надеялась обрадовать Дэна. Однако, получив результаты скрининга, обнаружила: будущее дитя – носитель гена склонности к насилию.

– Теперь мне все ясно, – тяжело вздохнула Шэннон.

– Как я могла позволить появиться на свет такому ребенку, зная, что с ним случится, если ген агрессии проснется? Я ведь четко себе представляю, какие ужасы происходят на третьем уровне… – Она снова всхлипнула. – Сама понимаешь… Доктор спросил, не желаю ли я прервать беременность. Я знала, чего ждать в будущем, когда ребенок подрастет, ну и…

– Господи, Грейс, мне так жаль…

– Я не могла поделиться с Дэном. Тогда думала, что слишком его люблю, однако теперь вижу: я просто пыталась защитить себя.

– Ты ведь могла забеременеть снова, и со вторым ребенком все было бы нормально.

– Нет, Шэн. Еще раз пройти через такое? К тому же моя мать… Я ведь росла с ощущением, что она меня бросила, оставила одну-одинешеньку в огромном мире. Это жутко действовало на психику.

– И все же тебе надо признаться Дэну. Он ведь тебя любит, Грейс. Еще раз говорю – он поймет.

– Не хочу, Шэн… Ничего не хочу ему рассказывать. Дэн мне не доверяет, да и не любит. Дошло до того, что совал нос в мою работу, а в итоге подверг меня опасности ради своих чертовых новостных выпусков. – Она вытерла глаза. – Как сообщить ему о Реми, не раскрывая моего прошлого? Он ведь понятия не имеет, кто я такая на самом деле. Можно ли любить человека, которого совсем не знаешь?

Помолчав, Грейс продолжила: