Терапия безумия

Мэл сознавал свое место в иерархии группы и все равно испытывал возбуждение, словно попал в тайную сокровищницу. Он тихо улыбался, наслаждаясь мыслью, что Биззи сюда проникнуть не сможет ни при каком раскладе. А еще говорит – ты, мол, не больше, чем инвентарь…

Наконец его взгляд упал на коробку с нужным номером. Достав из кармана фартука пару одноразовых перчаток, Мэл натянул их на руки. Специальную литературу он изучал не зря – точно знал, что лучше взять. Открыв коробку, достал образцы волос и использованную жевательную резинку в маленьких пластиковых пакетах. Сунул их все в тот же карман, аккуратно поставил коробку на место и выскочил из хранилища со шваброй наперевес.

* * *

В здании «Янус правосудия» почти никого не было, кроме парочки ретивых стажеров да нескольких уборщиков. Охранники из «Дикон секьюрити» в основном стояли у дверей, еще двое патрулировали снаружи. Перед уходом с ночной смены Джордж вручил Грейс жестяную коробку.

– Пирог с грецкими орехами, финиками и медом, жена готовила, – улыбнулся он. – Не передать, как она вам благодарна, доктор Джи.

– Из-за ее благодарности я когда-нибудь лишусь талии, Джордж! – засмеялась Грейс. – Передай Луизе большое спасибо.

Помахав ей на прощание, Джордж вышел на улицу.

Обстановка на третьем уровне с рассветом и началом нового рабочего дня всегда менялась на оптимистический лад. Солнце уже взошло и бросало холодные утренние лучи на серые поверхности, создавая подобие спокойной атмосферы. Грейс принесла с собой веганские роллы и по дороге купила кофе в булочной, однако, оставив их на столе у рабочей станции, так к еде и не притронулась.

Сразу сосредоточилась на серии сканов мозга. Ощущая неясную тревогу, переключалась то на один монитор, то на другой, разглядывая ставшие до боли знакомыми, словно собственное отражение в зеркале, снимки. Она проанализировала процесс терапии отвращением до мельчайших подробностей, стремясь приспособить методику к своим нуждам. Ее вдруг осенило: как сработает ее способ – неизвестно, но какая разница? Просто надо убедить Конрада, что он эффективен, вот и все.

Эмоции вызываются химическими реакциями организма, реагирующего на внешние раздражители, так? Терапия отвращением воздействует на мозг, заставляя его испытывать чувство страха, а тело – реагировать на передаваемые мозгом сигналы. Отсюда выброс адреналина в кровь, учащенное сердцебиение, тошнота, дрожь и повышенная потливость. Информация, поступающая непрерывным потоком от сенсорной системы – запах горящего дерева и пластика, крики боли, мелькающие по экрану образы, – принуждает мозг передавать ее дальше и запускать тем самым автономные рефлексы. Из сканов понятно, что терапия имеет желаемый эффект, ведь функция миндалевидного тела и гипоталамуса активируется. Тиморакс, гипнотерапия и эмоциосоник вносят свою лепту в симфонию сильнейшего страха, вызывающего у преступника психологическую травму, которая и препятствует рецидивам.

Как, черт возьми, придумать еще более эффективный способ? Ведь страх дает телу совершенно четкие сигналы: что-то не в порядке, и оно преобразовывает сигналы в ощущения. Страх – явление, так сказать, автоматическое, имеет ясную биологическую основу. С эмпатией все куда сложнее. Можно ли запустить в мозге и в теле реальную способность к сопереживанию, стимулировать ее, используя химические препараты? Если да, на сканах появятся видимые невооруженным глазом изменения, которые можно считать доказательством успеха.

Грейс лихорадочно зачиркала ручкой в блокноте.