Терапия безумия

– Lex talionis…[4] Если ты причиняешь кому-то вред, точно такой же вред должен быть причинен и тебе. Пострадавший вправе отнять у виновника то, что отняли у него самого.

– Lex talionis означает, что ты получаешь в качестве компенсации предполагаемую сумму ущерба. При чем тут такой же вред? – возразила Грейс. – Однако кто точно оценит подобный ущерб?

– Наверняка власти, – наконец заинтересовавшись, пожала плечами Каро, не сводя настороженного взгляда с мужа.

– Смогут ли они понять, чего на самом деле лишился человек? – покачал головой Дэн. – Министерство юстиции в таком случае просто введет некую стандартную компенсацию за каждую категорию правонарушения, а в реальности все иначе: два человека, пострадавшие от одного и того же преступления, могут совершенно по-разному ощущать произошедшее и его последствия.

– Стало быть, ты предлагаешь, что назначать наказание должна пострадавшая сторона? – спросила Грейс.

– Но будет ли жертва мыслить здраво? – задалась вопросом Каро. – О соразмерности наказания совершенному преступлению можно будет забыть. Если кто-то причинит боль моей Лу, речь не пойдет об оке за око. Боюсь, я не смогу поставить себе какие-то рамки.

– По-моему, у народных мстителей идея совершенно правильная, – заявил Эллиот. – Во всяком случае, что касается Насильника на пепелище.

– Ну, там ведь было не око за око, правда? – повернулся к нему Дэн. – Он всего лишь изнасиловал жертву, а та его убила.

– Всего лишь изнасиловал? – повторил Эллиот. – Звучит так себе, Дэнни.

– Некоторые женщины вам скажут, что лучше смерть, – поддержала мужа Каро.

– Вы ведь понимаете, о чем я, – махнул рукой Дэн. – Люди из «Воздаяния» хотели отомстить преступнику за страдания жертвы. Если следовать вашему принципу «око за око», то они должны были совершить нечто сопоставимое…

– Например? Для женщины и мужчины изнасилование – не одно и то же, – раздраженно заметила Каро.

– Я так и не утверждаю. Просто предлагаю сопоставимую по силе воздействия меру.

– Кастрация сопоставима с изнасилованием? – спросил Эллиот.

– Там ведь была не только кастрация. Тот человек умер, – поправил его Дэн. – Оставьте эти обоснования самим мстителям. Возможно, Каро права и степень возмездия должно определять министерство юстиции.

– Вот в этом и проблема, – вклинилась Грейс. – Правосудие – инструмент грубый.

Ее бесила манера Дэна вальяжно предаваться теоретическим рассуждениям за обеденным столом. Как, например, быть с женщиной, позволившей банде похитить эмбрионы? Разумеется, подобные действия незаконны и неправильны, и все же Грейс ощущала к ней определенное сочувствие.

– Как насчет людей, совершающих преступление по вполне оправданной причине? То есть оправданной с их точки зрения? – осведомилась она. – Допустим, человек ворует продукты, чтобы не умереть с голода. Какое наказание назначить ему? Может, следует его уморить?

– Ну, такого не случится, – возразил Эллиот. – Правительство теперь не допускает, чтобы люди умирали с голода. У нас, простите, не викторианская Англия.

– Не допускает? Ты уверен? – подала голос Каро, однако не сумела пробиться сквозь его громкую напыщенную тираду.

– Когда преступнику внушают простимулированную наркотиком фантазию или, так сказать, шлепают по руке – это не правосудие! Где вы тут видите око за око? Терапию отвращением вообще нельзя назвать наказанием.

– По-моему, принцип «око за око» придумали для того, чтобы реально ограничить размер компенсации, которую попыталась бы востребовать пострадавшая сторона, – предположила Каро. – Таким образом, жертва не могла просить лишнего и воздаяние не вышло бы за рамки соразмерности. Знаешь, как легко перейти грань?

– Недавно я занималась одной женщиной – та помогла грабителям украсть эмбрионы только потому, что не могла сама родить здоровое дитя, – взяла слово Грейс и заметила краем глаза, как вытянулось лицо Дэна. – Она вовсе не злодейка. Никому не хотела навредить, не проявила жестокости. Причина ее преступления – моральные страдания. Как наказать такую преступницу?

Эллиот не нашелся с ответом.

– Если придерживаться принципа «око за око», все останутся слепыми, – добавила Каро.

Эллиот на мгновение задумался над их словами, затем глубоко вздохнул и бодро заявил:

– В любом случае, судя по рассказам Дэна, твоя работа довольно опасна, Грейс. Может, ты ее бросишь да заведешь ребенка? Это самый лучший план на свете, правда, любимая? – взглянул он на Каро.

Та улыбнулась и кивнула, однако бросила встревоженный взгляд на Дэна. Грейс сидела с пылающими щеками.

Ничего удивительного, что вскоре после этого дружеский ужин завершился.

* * *

– Значит, ты сказал Каро? – спросила Грейс, наблюдая за мужем, загружающим посудомоечную машину.

– Мы с ней дружим много лет. Разве плохо узнать точку зрения другой женщины на нашу ситуацию?

Он закрыл дверцу.

– Зачем тебе мнение другой женщины, если есть мое?

Она скрестила руки на груди, и Дэн посмотрел ей в глаза.

– Знаешь, мне тоже нужна поддержка. У тебя есть с кем поделиться – с Шэннон, например. Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело?

– Тебе тяжело, Дэн? Да ты понятия не имеешь…