Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности

CFT выделяет только три основных системы регуляции эмоций, с которыми можно работать, поэтому формулирование основывается на организации этих систем с особым акцентом на разработке стратегии угроз и безопасности. Более того, CFT предполагает, что существует ряд врожденных и разработанных потенциальных стратегий безопасности, которые активируются и структурируют системы самооценки [Gilbert, 2001a]. Например, девочка, назовем ее Анна, постоянно запугиваемая родителями, привыкает отслеживать агрессию родителя и быстро перестраиваться на поведение подчинения или избегания, стоит ей уловить сигнал угрозы. Стратегии подчинения и избегания — нормальная часть врожденного репертуара социальной защиты. Подрастая, Анна увеличивает когнитивные способности к самосознанию и пониманию сознания других, этот опыт активации стратегий безопасности становится частью ее собственного опыта и идентичности. Так, например, при конфликте с тем, кто сильнее Анна будет автоматически следить за душевным состоянием человека и за собой, чтобы убедиться, что она не делает ничего, чтобы разжечь гнев оппонента. Если гнев направлен на нее, она попытается понять, что именно она сделала не так (станет винить себя), и выработать стратегии подчинения, чтобы минимизировать угрозу. Таким образом, автоматические защитные стратегии связываются с когнитивными системами, и человек быстро научается самомониторингу, самообвинениям и поведению подчинения. Кроме того, у человека формируются убеждения о себе, соответствующие этим стратегиям. Например, человек станет считать себя слабыми, виноватым и так далее. В CFT мы в таких случаях объясняем, что это выработанные стратегии защиты. Мы не используем язык когнитивных искажений, а стараемся помочь клиенту понять функцию стратегий и страх изменений. Именно эти уникальные профили стратегий безопасности, которые возникают из-за угроз и неудовлетворенных потребностей, важны для CFT, больше, чем диагностический подход, направленный на выявление конкретных симптомов, глубинных убеждений или схем.

Ключевые элементы формулирования случаев в CFT

Формулирование случаев в CFT для клиентов, склонных к стыду и самокритике, объединяет когнитивные, поведенческие модели и модели привязанности, и фокусируется на четырех ключевых областях:

1.  внутренние и исторические влияния, которые приводят к

2.  ключевым внешним и внутренним угрозам и страхам, которые приводят к

3.  возникновению внешне сфокусированных и внутренне сфокусированных стратегий безопасности, которые приводят к

4.  непредвиденным последствиям — подпитыванию дистресса, усилению стратегий безопасности и сложностям, — включая самокритику.

Непредвиденные проблемы и последствия могут быть отнесены к симптомам, которые могут спровоцировать пятый аспект (например) страха, гнева, различных метакогниций, касающихся стратегий копинга (или их отсутствия) и страданий (например, депрессии и тревоги).

Бэкграунд и историческое влияние

Здесь терапевт изучает базовые ранние стили взаимоотношений и тип привязанности, жизненные события и эмоциональные воспоминания, которые освещают проблемы, связанные с проявлением заботы или ее принятием, пренебрежением, неудовлетворенными потребностями, переживаниями ощущения угрозы и формами абьюза. Последнее всегда проявляется медленно и зависит от того, насколько человек чувствует себя в безопасности, в состоянии ли он рассказать об этих событиях. Так, нам известно, например, что многие клиенты в терапии из-за стыда не говорят о своих важнейших проблемах [MacDonald & Morley, 2001; Swan & Andrews, 2003]. Учитывая это, терапевты, которые полагаются на "список проблем" в терапии, рискуют упустить проблему стыда.

Ранний опыт формирует различные нейрофизиологические системы и координацию систем аффективной регуляции [Cozolino, 2007; Ogden, Minton & Pain, 2006]. Так, нам известно, что ранняя забота (или ее недостаток и абьюз) влияет на зрелость мозга, аффективную регуляцию [Gerhardt, 2004; Schore, 1994, 2001; Siegel, 2001], когнитивные способности и способности к ментализации и пониманию мыслей и чувств другого человека [Allien et al., 2008; Siegel, 2001]. Терапевт исследует ключевые эмоциональные воспоминания, которые служат фокусом самопознания и могут быть спровоцированы жизненными событиями [Brewin, 2006].