Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности

Если человек в депрессии, часто у него нет мотивации делать что-то хорошее, даже если (и человек об этом знает) это может ему помочь. Тревожные люди, может быть, и хотят улететь на отдых в другую страну, пойти на свидание, устроиться на интересную работу, но им страшно пробовать. Возбуждение и угроза — система самозащиты блокирует деятельность, которая могла бы привести к положительным переживаниям, саморазвитию и совершенствованию. Страх делать что-то новое может существовать даже в том случае, если человек предчувствует, что получит положительный опыт и рост в результате. В этом контексте полезно мотивировать и вовлекать в деятельность подавленных людей, а тревожным людям помогать преодолевать и работать с эмоциями тревоги.

В терапии, сфокусированной на сострадании есть вопрос, который еще не исследован, но он уже ясно сформулирован. Этот вопрос — страх положительных эмоций как таковых. Для четкого понимания нужно ясно представлять себе два типа положительных эмоций (глава 6). У человека может присутствовать страх обоих видов этих эмоций. Тридцать лет назад исследователи Ариети и Бемпорад [Arieti & Bemporad, 1980] сделали открытие, что для подавленного человека удовольствие — это табу. Такой человек рос в пуританской среде, веря в то, что удовольствие — это что-то плохое. Так, человек может верить в то, что, если он счастлив сегодня, то завтра с ним случится какая-нибудь неприятность. Иногда это связано с эмоциональной памятью и обусловливанием, например, когда во время переживания счастливого момента с человеком действительно случилось что-то плохое. Например, Сьюзен вспоминает, что всегда с нетерпением ждет вечеринок в честь дня рождения, а ее мать всегда злится и создает напряженную атмосферу. Или они планируют отдых на побережье, но ее мать боится открытых пространств, впадает в панику, так что "все снимают куртки, а папа злится". То есть "мне не по себе, когда я счастлива", — говорит Сьюзен. Кто-то верит, что ему просто "не суждено счастье". Их личность зациклена на страдании и депрессии, они просто не могут представить себя счастливыми. Кто-то держит "личность жертвы" наготове, чтобы в любой момент извлечь ее и представить на свет божий для благодарных слушателей. Кому-то гнев помогает сконцентрироваться. Люди с ОКР отмечают, что, когда они хорошо себя чувствуют, или когда переживают стресс, то их симптомы ухудшаются.

Однако сострадание — это особый вид положительного аффекта. Он связан с социальными взаимоотношениями и чувством удовлетворенности, безопасности и сопричастности. Кого-то положительные эмоции любви и удовлетворенности, вызванные эндорфином и окситоцином, очень пугают. Так происходит потому, что этот тип положительных эмоций требует некоторой степени открытости другим, большего доверия, которое помогает пережить взлеты и падения в отношениях. Мы "опускаем щит", "расслабляемся". Проблема в отключении системы аффективной регуляции и, таким образом, наиважнейшей системы успокоения в нашем мозге! И действительно, многие дети и взрослые усвоили, что, для того, чтобы быть в безопасности, им нужно изолироваться; отвернуться, а не пойти навстречу другим, если переживают стресс. Это может стать основной проблемой при работе с людьми, страдающими от сложных психологических проблем.

Много лет назад автор теории привязанности, Джон Боулби, в интервью отметил, что, когда он приветлив с клиентами, они могут становиться раздражительными, тревожиться или просто не возвращаются. Он понял, что доброта активизирует систему привязанности. Проблема в том, что, если с фигурой привязанности связаны неприятные воспоминания, и они "есть в системе", то доброта, исходящая от терапевта, может "запустить" процесс их раскручивания (рис. 13).

Рис. 13. Как доброта и сострадание соотносятся с привязанностью, угрозой и избеганием. Перепечатано с разрешения из Gilbert, P. (2009c) "Evolved minds and compassion-focused imagery in depression", in L. Stopa (ed.), Imagery and the Threatened Self: Perspectives on Mental Imagery and the Self in Cognitive Therapy (pp. 206–231).

Немного доказательств

Роклифф и др. [Rockliff et al., 2008], группа ученых из моей команды, исследовали степень обработки эмоций, основываясь на показателе вариабельности сердечного ритма (ВРС). В ходе их исследования выяснилось, что те, у кого уровень критики находится на низком уровне, отвечают на сострадательные образы повышением ВРС и понижением уровня кортизола. Таким образом, это говорит о том, что переживание оказывает успокаивающее действие. И напротив, высокий уровень самокритики показывает, что ВРС понижается, что говорит об угрозе, а уровень кортизола остается неизменным.