Теряя Лею

Лицо у Эмбер погасло. Она потопала в сторону класса, даже не оглянувшись. В ее движениях было отчаяние. В горле у меня встал ком. Я хотела окликнуть ее, умолять не сердиться на меня, но не могла. Я позволила ей уйти. Я смяла жетон опоздания, который она мне дала, и бросила его в мусорную корзину. Идя по коридору, я прекрасно сознавала, что тварь следует за мной. Я не стала задерживаться снова возле своего шкафчика или у кабинета, дабы выдать какую-нибудь хилую отмазку, на которую они бы с вероятностью купились. В конце концов, я была хорошей девочкой, из тех, кто никогда не опаздывает и не прогуливает. Я училась на круглые пятерки и встречалась с идеальным парнем. Я ухитрялась делать все это, несмотря на потерю сестры-близнеца и дом, где от семьи осталась только оболочка. Моя жизнь и так уже была достаточно трагична. Я понятия не имела, что такого натворила, чтобы заслужить еще больше страданий.

Я направилась не к боковому входу, которым пользовались все, когда хотели слинять. Я нагло вышла через парадную дверь, не задумываясь о возможных последствиях. Я покинула школу, не потрудившись оглянуться. У меня была только одна мысль – Лея. Мне надо было связаться с ней единственным доступным способом. Мне нужен был дневник, спрятанный между двумя матрасами у меня в комнате.

10. Лея

Я проснулась от шума в ушах. Я ничего не видела, но с открытыми глазами как-то спокойнее. Судя по знакомой пружине, упиравшейся мне в левое бедро, я была у себя в кровати. Горло горело, словно обожженное пламенем до самых легких. Я хотела проверить шею, но руки остановили лязг цепи. Холодная сталь наручника охватила мое правое запястье. Я в панике дернула руку к себе. От резкого движения металл больно врезался в руку. Я ахнула. Не от боли, а от удивления, что меня заковали. Я снова дернула, сильнее. Ничего не изменилось, только на этот раз ободрала запястье. Я сомкнула пальцы на цепи и проследила ее до того места, где она крепилась к металлическому каркасу кровати.

С моих губ сорвалось еле слышное поскуливание. Никогда прежде Матушка не приковывала меня. Я понимала, что она рассердится, если когда-нибудь узнает о моем плане, но я лишь хотела показать ей, что ничего страшного не случится, если я буду выходить по ночам. Я вовсе не собиралась причинять ей боль или покидать ее. Я просто хотела иметь возможность бывать снаружи, хотя бы немного. Если б она только выслушала меня, я смогла бы ей объяснить.

Собственные доводы принесли мне утешение. Конечно, Матушка поймет. Я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на горящее горло. Протянула свободную руку и обшарила прикроватный столик в поисках стакана с водой. Матушка ни за что не приковала бы меня, не оставив пропитания. Я вслепую ощупывала столик, не желая оставлять надежду. Спустя несколько бесплодных секунд я осознала, что ошиблась в ней. Паниковать не стоило. Матушка наверняка скоро вернется. Она поймет, когда я наконец все ей объясню. Может, даже снова попытаюсь убедить ее выпускать меня под покровом темноты, когда солнце не может мне навредить.

Утешившись этой мыслью, я позволила сну заманить меня обратно в свои объятия. Матушка скоро вернется.

* * *

Матушка вернулась.

В подвале вспыхнул свет, выдернув меня из беспокойного сна. Я попыталась вылезти из постели, но забыла о браслете на запястье, ограничивавшем мои движения. Я села, чтобы видеть остальную часть комнаты. При виде опустевшей книжной полки сердце сжалось. Диван ободран дочиста. Подушки, в которых я столько лет прятала Дейзи, исчезли. У меня больно защемило сердце от потери моей любимой куклы и друга. Она была моей единственной поверенной и защитником, а теперь ее не стало. Я не представляла, что мне делать без нее. Мне хотелось оплакивать потерю своего имущества, но я знала, что надо оставаться сильной. Я заслужу их обратно. Я докажу Матушке, что могу быть хорошей.

Я слышала ее тяжелые шаги на лестнице. Она появилась в дверном проеме и остановилась, бесстрастно глядя на меня. Я робко улыбнулась, как бы начиная извинение, высматривая признаки того, что буря миновала. Когда она отвела взгляд, я поняла, что прощения ожидать не стоит.

Я оставалась терпеливой, пока она сновала вокруг моей постели. Она грубо задрала мне одеяло до пояса и выдернула простыню у меня из-под ног. Я открыла рот, чтобы попросить прощения. Слова звучали отрывисто и хрипло, горло болело. Матушка не обращала на меня внимания, даже когда я умоляла ее о прощении.

С исключительно деловым видом она сдернула с меня пижамные штаны и подставила утку. Это было поистине унизительно. Я была вполне способна воспользоваться туалетом, если бы она только позволила мне встать. Мочевой пузырь не смог устоять перед холодной пластмассой и быстро опорожнился. Когда я закончила, Матушка отставила утку в сторону и рывком натянула мне штаны обратно, не глядя на меня.

– Матушка, прости меня, – взмолилась я, когда она понесла полную утку в ванную.