Теряя Лею

Он не спорил, но вид у него был обеспокоенный, словно ему хотелось продолжать давить на меня. Я знала, он уважает мое желание. Праздники были в нашем доме тяжелым временем. В первый год после исчезновения Леи мы вообще не праздновали. Рождество прошло без елки, гирлянд, Санта-Клауса и подарков. Джейкоб, разумеется, взял дело в свои руки. В то рождественское утро он прокрался ко мне в комнату и оставил на кровати маленький подарочек. Это было его любимое кольцо Зеленого Фонаря[1]. Кольцо, полученное им на предыдущее Рождество, когда мы еще были полной семьей. Он обожал его. Я пыталась вернуть кольцо, но он не взял. Он сказал мне, что кольцо защитит меня. Приняв его слова близко к сердцу, я надела кольцо на палец. Оно было мне велико, но я все равно верила в его силу. Я гадала, что бы сказал Джейкоб, узнай он, что я по-прежнему сплю с его кольцом под подушкой.

12. Лея

Теперь я ненавидела темноту, презирала ее за предательство. Я так долго ее любила. Со временем я стала действительно считать ее своим другом. Понимаю, что это бессмысленно. Одно дело рассматривать как друга неодушевленный предмет вроде моей куклы Дейзи, но совершенно другое – награждать этим титулом нечто бесплотное, как отсутствие света. Мы с темнотой заключили соглашение, а теперь она перестала мне помогать. Она была повсюду и все же отказывалась хоть немного утешить меня или хотя бы пропустить капельку света.

Я перестала понимать, сколько времени прошло с тех пор, как Матушка приходила проведать меня. Я ослабела от голода, а горло походило на наждачную бумагу. Я даже перестала грезить о еде. Желания оставили меня. Все внутри начало сдаваться. Тело было сломлено, и я умирала. Я ощущала это всеми фибрами души. Почему Матушка спасла меня в незапамятные времена лишь для того, чтобы оставить меня гнить, было выше моего понимания. Прежний порыв извиниться давно прошел вместе со всякими проявлениями гнева. Я просто хотела, чтобы смерть поторопилась.

Я лежала, крепко закрыв глаза. Это было единственное удобное положение, дарившее хоть немного тепла. В подвале было не так уж холодно, но в последнее время температура на улице упала, и моего тонкого одеяла уже не хватало.

Я засунула голову под мышку и крепко закрыла глаза, так и лежала. Сон должен был работать на меня. Это глупо, но приятно было иметь хоть малейшую власть хоть над чем-то. Я гадала, не так ли выглядит безумие. Однако не так уж долго мне оставалось думать о происходящем. Сон наползал на меня, и я уже не могла сопротивляться. Последней осознанной мыслью перед тем, как пасть под его натиском, была мысль о Мие. Долгие годы я верила, что однажды снова увижу ее, но теперь поняла, что это останется мечтой. Мы с Мией разделены навеки.

13. Мия

После ожесточенного сопротивления Джейкоб неохотно согласился подождать с рассказом до Рождества. Разумеется, я не стала говорить ему, что ситуация усугубляется.

Тьма становилась больше, ожидая меня, куда бы я ни повернулась. Игнорировать ее в школе стало практически невозможно; она ухитрилась разрушить все имевшиеся у меня отношения. У меня поехали все оценки, и рождественские каникулы были единственным шансом нагнать программу.

Джейкоб, должно быть, чувствовал, каково мне, а может, был так же напуган, как я. На следующий день после моей исповеди он проснулся очень рано, решительно настроенный мучить меня. Не успела я толком открыть глаза, как он вытащил меня из кровати, приговаривая, чтобы я шевелила задницей, что мы теряем день. Меня выпихнули из дому, едва дав время натянуть джинсы и свитер. Не говоря уже о том, чтобы привести в порядок волосы.

– Джейкоб, смысл рождественских каникул в том, чтобы высыпаться, – ворчала я, пока он засовывал меня на пассажирское сиденье своей машины. – Куда мы вообще едем?

Он воодушевленно вырулил на дорогу, пока я пристегивалась.

– Увидишь, – отозвался он, подмигнув мне.

– Хорошо бы там был кофе, – пробурчала я. – И пончики.

Я собрала волосы в небрежный хвост на макушке. Отдельные прядки не подчинились, но я не стала париться и заправила их за ухо. Я зевнула так широко, что челюсть щелкнула. У меня не было сил. Полночи я бдительно следила за черной тенью, обосновавшейся в комнате. Стоило мне закрыть глаза, как я тут же открывала их и обнаруживала, что зловещая тень снова увеличивалась. Меня пугала мысль о том, что случится, когда ей станет некуда больше идти. Что тогда произойдет?

На лбу у меня выступил холодный пот. Ладони сделались липкими, а сердце болью бухало в груди. Я медленно дышала, пытаясь успокоиться, заталкивая мысли вглубь. Вместо них я сосредоточилась на дороге, чтобы не видеть того, что непременно заметила бы, вздумай обернуться. Оно было бы там и следовало за нами. Оно всегда рядом.