Теряя Лею

Музыка определенно была одной из самых любимых частей новой жизни. Я не могла ею насытиться.

– А где Кевин? – спросила я, когда песня закончилась и я убавила звук.

– Работает. В аквапарке сейчас оживленно, ведь в других странах начинаются весенние отпуска и каникулы. Еще неделя, и сами будем отвисать на пляже.

Я расплылась в улыбке. Вскоре после выписки из больницы мама отвезла меня на пляж, но холодный фронт помешал мне получить настоящий пляжный опыт. Дабы исправить это, мама сняла нам квартирку на побережье на всю неделю весенних каникул. Неделя без школы, да с пляжем в виде дополнительного бонуса. Я была вне себя от восторга.

– Жду не дождусь.

– Я тоже, малыш. Сто лет в отпуск не ездили.

– Я вообще не помню, чтоб ездили. А мы ездили?

Джейкоб искоса взглянул на меня, прежде чем ответить.

– Мы раньше много путешествовали. Ты не помнишь диснеевский круиз на Багамы?

Я помотала головой, обшаривая память. Круизные лайнеры огромные. Как я могла забыть? Я закрыла глаза, стараясь припомнить хоть что-то.

– Не-а, – ответила я. – Сколько мне было?

– Думаю, четыре или пять. Ты серьезно не помнишь? Тебя укачало в первый же вечер на корабле и тошнило везде. Думаю, мама испытывала искушение выкинуть тебя за борт. Команда так тебя жалела, что подарила большого мягкого Гуфи. Я завидовал страшно.

– Ха, ты такой смешной.

Его слова зацепили что-то у меня в подсознании, и давно забытое воспоминание начало медленно разворачиваться. Чем больше я об этом думала, тем отчетливее припоминала, как заблевала весь трап. И плюшевого Гуфи. Я вспомнила, что он был ростом почти с меня. Я таскала его за собой повсюду и требовала, чтобы ему ставили отдельный стул за ужином. А воспоминания все вытекали. Я припомнила водную горку, впадавшую в бассейн в виде головы Микки-Мауса. Воспоминания были бледными, но хотя бы были.

– Все-таки помню. Ты еще потерял плавки на горке? – спросила я со смехом.

– Так и знал, что ты это вспомнишь, – застонал Джейкоб.

Я ухмыльнулась.

– А еще куда ездили?

– Однажды ездили в Йеллоустон, но мы оба были слишком маленькими и ничего толком не запомнили. У мамы целый фотоальбом есть, если захочешь посмотреть.

Я поскребла ногу ногтем. С момента переезда домой я избегала семейных альбомов. Мама пыталась заставить меня их посмотреть, полагая, что взгляд на детство до вмешательства Джуди поможет разбудить воспоминания, но я не могла заставить себя смотреть на изображения прошлого, которое у меня отобрали.

– А потом вы куда ездили? – спросила я, проигнорировав предложение Джейкоба.

Прежде чем ответить, он на миг крепко стиснул руль.

– На самом деле потом ездили только один раз, и это была практически катастрофа. Мама отказывалась покидать пределы штата, поэтому мы отправились на какой-то местный курорт. Даже не помню, как назывался. Родители все время ругались, а я пытался не обращать на них внимания, притворяясь, будто копаю в песочнице подземный ход в Китай. Я хотел избавиться от их бесконечных ссор раз и навсегда. Вскоре по возвращении домой папа съехал, так что, думаю, мое желание исполнилось, – сухо улыбнулся он.

– А из-за чего они ссорились? – Как будто надо спрашивать. Из-за меня. Все всегда из-за меня.

Джейкоб ответил не сразу. Он въехал во двор, но никто из нас из машины не вышел.

– Папа хотел отвезти нас в настоящий отпуск. Его бесило, что мама отказывается выезжать из штата. Она была уверена, что, как только мы уедем, тут же позвонят, что ты нашлась. Она ни за что не хотела уезжать дальше чем на один бак от дома. Папа говорил, что надо тебя отпустить, но она отказывалась. Он съехал, как только мы вернулись домой, и почти полностью исчез из нашей жизни. Он делает бездарные, неискренние попытки быть с нами по праздникам, но это всегда лажа. В моих глазах он всегда будет полным идиотом. За то время, что ты лежала в больнице, я видел его чаще, чем за последние пять лет, так что не вини себя.

Я кивнула. За время пребывания дома я начала понимать мамину бесконечную преданность нам с Джейкобом. Временами она казалась чрезмерной, но я также догадывалась, что она панически боится снова меня потерять.

– Мне жаль, что ты один справился с разгромом.

– Мне жаль, что ты страдала, – сказал он, сжимая мою руку.

– Не так уж страшно было, – ответила я. – Я скучала по тебе, Джейкоб. Ты не представляешь как.

– Я тоже скучал по тебе, сестренка. Однако ты не должна выгораживать эту женщину. Все мы знаем, что она заслуживает гореть в аду. – Слова его были гневными, они сочились ненавистью. – Надеюсь, ее запрут до конца жизни и она получит по заслугам в тюрьме. – Он стукнул кулаком по рулю, подчеркивая свои слова.