Теряя себя

Плевать. Осталось еще чуть-чуть, быть может, несколько минут, секунд, которые хочется потратить на приятные мысли. Например, о моей семье, с которыми мы скоро встретимся, если, конечно, я попаду в рай. “Самоубийцы не попадают в рай, даже не надейся”, – шепчу вслух, вновь обращая внимание на руку и разглядывая тягучую кровь, местами успевшую загустеть. На коже заметны шрамы прошлой жизни, и мне становится до жути обидно, что, пройдя столь долгий путь, пережив боль, страх, смерть, я сломалась именно от одиночества и ненужности. Так не должно быть, это неправильно, бьюсь об заклад, что Господин даже не узнает, что его никчемная наложница умерла, и будет жить как ни в чем не бывало, продолжая ломать чьи-то судьбы, забирать души, разрывать сердца. Я должна доказать ему, и в первую очередь себе, что могу жить без него. Могу-могу-могу.

Эмоции меняются слишком быстро, они выворачивают наизнанку, просто сбрасывают вниз, и я не замечаю того момента, когда оказываюсь возле раковины и, подставляя руку под струю холодной воды, отмываю кровь. Она заляпывает пожелтевший от времени фаянс розовыми разводами и скрывается в сливном отверстии, унося с собой мою постыдную слабость. Никто не узнает, не увидит, не поймет. С трудом перебинтовываю запястье и едва успеваю навести порядок в ванной, как ненавистный Тьери, даже не постучавшись, врывается в мой тихий неприметный мир, состоящий из маленькой комнатки с зарешеченным окном и минимумом мебели: деревянной кровати, тумбочки, узкого шкафа, хранящего в себе мои скудные пожитки, а также неудобного кресла, которое я переставила к окну, чтобы хоть как-то разнообразить свою тусклую жизнь наблюдением за внутренним двором. Обычно утром, часам к восьми, он наполняется грузовиками с людьми, котором предстоит пройти строгий отбор, а к ночи вновь пустеет, покрываясь ярким светом фонарей и прожекторов.

– Холл, на выход, – по крайней мере, по фамилии, а не по номеру комнаты, как он обращается ко всем остальным, по каким-то причинам задерживающихся здесь дольше обычного. В основном, это молодые девушки, на которых у Юджина особые планы, предполагаю какие. Индивидуальные заказы вампиров, имеющих возможность содержать наложниц-игрушек. Среди них мой Господин, вернее… бывший господин. Интересно, он нашел мне замену, или решил отдохнуть от проблем? – Побыстрей, – недовольно бросает Тьери, толкая в плечо и указывая взглядом на второй этаж, где я ни разу не была. Признаться, за эти три месяца я вообще нигде не была, кроме как своей комнаты и длинного коридора, заканчивающегося прозрачной стеклянной дверью. Здесь нет свободы, так же, как не было ее и раньше, с отличием лишь в том, что в этом месте отсутствие ее воспринимается куда острее, ведь все мы лишены возможности хоть какого-нибудь разнообразия. Впрочем, это всего лишь “перевалочный пункт”, не имеющий постоянной основы, так что стоит ли продумывать досуг рабынь, тлеющих в неизвестности.

Я иду нехотя переставляя ноги, может, из-за общей слабости, может, из-за желания позлить Тьери, который идет чуть позади и прожигает меня раздраженным взглядом. Прекрасно знаю его отношение к рабам, поэтому не испытываю к нему ни капли симпатии, скорее даже ненависть, чуждую мне. Он не считает нас за людей и всем своим видом показывает это, частенько срываясь и доказывая свою власть над нами. Радует одно, что я еще ни разу не попадалась под горячую руку и смогла избежать участи избитых и изнасилованных им наложниц.

– La petite! – дружелюбно говорит Юджин, даже не подозревая, как внутри меня все переворачивается при этом обращении, как царапает сердце это проклятое “la petite” и хочется провалиться сквозь землю, чтобы уберечь себя от дальнейшей боли. Едва нахожу в себе силы кивнуть и мельком оглядываю его, приходя к выводу, что он нисколько не изменился. Наверное, вампиры не меняются. Вообще. – Садись, Джил, – он указывает на стул возле стола и, пока я выполняю его приказ, внимательно наблюдает за мной, вынуждая почувствовать себя неловко. – Давно не виделись, последний раз наше знакомство закончилось не совсем удачно.

Тонкий аромат табака и ментола наполняет комнату, когда Юджин, несколько развязно устроившись в кожаном кресле, закуривает сигарету и выпускает дым ровными кольцами. Не вижу смысла поддерживать разговор, почему-то ощущая терпкую обиду, словно он – призрак из прошлого, виновен в том, что я здесь оказалась. Виновен хотя бы тем, что является лучшим другом Рэми. Опускаю голову, натягивая рукава водолазки на костяшки пальцев, и молча жду, когда он наконец скажет, зачем я ему понадобилась. Может, он нашел мне нового хозяина?