Терновая длань

– Чувствуйте себя как дома, единственное, не заходите в мой кабинет. Если что-то будет нужно – обращайтесь к слугам.

– А вы?

– Я сейчас зайду в кабинет, а после мне придется вас покинуть. Боитесь заскучать?

– Нет, – спокойно ответила Элсдаар и направилась вслед за горничной к своей комнате.

После сказанного он как-то устало вздохнул и, оглядев зал, прошел к лестнице.

Элсдаар помогли переодеться и даже дали обувь, несколько не по размеру. Первое время она не знала, куда себя деть, а потому решила насладиться картинами, пока ее не позвали в столовую. Ей казалось странным все, что находилось в доме, но непривычное ей ощущение голода не позволяло размышлять кристально чисто, как это было в мире покинутых. Изобилие рыбы, десертов, дикого мяса завораживало девушку. Ее даже не смущали полумрак, который успел поглотить пространство комнат после быстрого заката, и одиночество за столом. Лишь несколько канделябров освещали стол, и только розовый свет красной луны озарял ее лицо в этом пиршестве. Шторы изредка парили над полом от сквозняка. Несколько слуг прикрыли двери, и отошли в сторону, готовые внимать указам. Флявия некоторое время не понимала, как себя вести, но, вспомнив о ноющей жажде, все же приступила к трапезе. Одна из служанок подошла к столу и налила ей немного вина в бокал. Элсдаар сдержанно кивнула ей в знак благодарности и продолжила разрезать кусок оленины на фарфоровой тарелке. Но что-то ее остановило. Отложив приборы, девушка взяла бокал и принялась смотреть на то, как алый свет луны играл и тонул на поверхности напитка.

– Что это? – сказала Элсдаар, не отрываясь от завораживающего ее вида.

– Фирсаал. Серое вино из столицы Ирсаалевских земель.

– И зачем его пьют? – спросила Флявия.

Служанка заметно сконфузилась от ее слов.

– Ради… удовольствия, урса?

– Удовольствия?.. – повторила за ней Флявия и некоторое время, будто бы решаясь на что-то, не отрывала взгляда от бокала. Но что-то внутри желало познать нечто новое, несвойственное ей в прошлой жизни, отчего девушка аккуратно коснулась губами края и сделала глоток. Горло вмиг обожгло. Схватив салфетку, Элсдаар приложила ее к разгоряченным от напитка губам и спросила:

– Почему именно его решили подать на ужин?

– Так распорядились, урса.

Она промолчала и посмотрела на отблеск свечей. Поднявшись из-за стола, Элсдаар некоторое время смотрела на бокал и только после этого направилась к выходу.

– Удовольствие, – протянула она себе под нос.

Флявия взяла канделябр со столика у двери и вышла из столовой. Из темноты выплыл мажордом.

– Вас проводить до вашей комнаты?

– Благодарю, но я бы хотела немного пройтись по дому.

Он поклонился и так же исчез в темноте коридоров. Элсдаар поджала губы и постаралась рассмотреть картины на стенах. Многие из них иллюстрировали сцены Великой войны: горящие жрецы и ведьмы на кострах, зарисовки освобождения городов. На соседнем полотне были изображены воины, сидящие у костра и о чем-то спокойно беседующие. Девушке стало как-то не по себе. И хоть это было лишь полотно, сам смысл будто настораживал ее. Она коснулась рукой картины, на которой народ стоял около жреца и ликовал от его медленной и мучительной кары в языках пламени.

Элсдаар сжала крепче основание канделябра и пошла по дому дальше. Широкие и мрачные коридоры с высокими потолками давили. Казалось, будто вино ухудшало восприятие, все казалось пугающим и странным. Вдалеке показались необычные и странные на вид двери. В щель между ними и полом проскальзывала полоса света. Он показался девушке островком спасения от стен, которые давили, от темных на полотнах, которые насаживали на кол ведьм. Быстрым шагом Элсдаар стала приближаться к свету. Но сколько она ни шла, двери в конце вовсе не приближались. Ей пришлось перейти на бег, дыхание сбилось, огонь на некоторых свечах потух, а воск, падавший на кожу, обжигал. Наконец ладонь легла на холодный металл дверной ручки. Резко захлопнув за собой двери, Элсдаар обернулась. Паркет блестел в свете тихо потрескивающего камина. В углу близ плотных штор, закрывающих обзор на кровавую луну, стоял большой стол из темного дерева. На нем лежала чернильница из серебра, крупное перо и стопки бумаг. Бордовые стены из шелка обрамлялись буазерями, украшенными незаурядной резьбой. Они были выполнены из того же дерева, что и стол. Книжные шкафы, дополняющие убранство комнаты, были забиты старыми книгами с потрепанными переплетами. Около камина, облицованного белым мрамором, стояли два кресла с высокими спинками и столик, на котором располагались два высоких бокала и бутылка того же вина, которое подавали на ужин.

Неожиданно послышался голос:

– Насколько мне известно, Юст запретил вам посещать его кабинет, – из-за спинки показалась мужская рука в белом манжете, украшенном запонками из алого камня.

– Это его кабинет?

– Иначе я бы не говорил о нем. Присаживайся.

Элсдаар вновь оглядела убранство и посмотрела на спинку, будто пытаясь понять смертного, сидящего за ней. Она тихо подошла к камину и присела.