Терновая цепь

– Он делает это для того, чтобы ты испугался. Внушить страх – вот чего он добивается, – объяснил Джесс. Все посмотрели на него. – Это способ контролировать людей. Моя мать часто его применяла: сделай то или это, иначе пеняй на себя.

– Но я не получил ни приказаний, ни требований, – напомнил ему Джеймс. – Только предупреждение.

– Не думаю, что сам Велиал знает, что такое страх, – сказал Джесс. – Не в том смысле, как мы это понимаем. Он стремится подчинить других своей воле, захватить чужие владения и приходит в ярость, когда его планы расстраиваются. Для него страх – это эмоция, свойственная смертным. Он знает, что страх заставляет людей вести себя иррационально. Возможно, он чувствует, что, вселив в нас страх, заставит запаниковать, и ему будет проще… – Джесс вздохнул. – Проще сделать то, что он собирается сделать.

– Велиал все же кое-чего боится, – настаивал Джеймс. – Он боится Кортаны.

Джесс кивнул.

– Он не испытывает никакого желания умирать, так что если он действительно чего-то опасается, то это должна быть Кортана – в руке Корделии.

– Существует очень простой ответ на ваш вопрос, – заговорила Люси. – Возможно, Велиал просто имеет в виду, что проснулась некая орда демонов. Орда, которую он намерен послать против нас.

– Он мог собрать армию демонов в любой момент, – возразил Джеймс. – Почему он затеял это именно сейчас?

– Может быть, их надо было сначала обучить военному делу, – предположила Люси. – Нельзя сказать, что большинство из них особенно дисциплинированы, верно? Пусть даже им отдает приказы сам Принц Ада.

Корделия представила себе сцену: Велиал гоняет стаю демонов по плацу. Нет, это просто смешно.

– Люси, – начала она и запнулась. – Мне кажется, пользуясь твоими способностями, мы могли бы… ну, то есть как ты думаешь, разумно ли будет… попытаться связаться с моим отцом? Расспросить его. Вдруг ему известно что-то еще?

Люси взглянула на подругу в замешательстве.

– Мне кажется, этого делать не следует. Мне однажды приходилось вызывать духа, который не желал говорить со мной, и это было… очень неприятно. Для него это была пытка. – Она покачала головой. – Я не хотела бы причинять страдания призраку твоего отца.

– Возможно, тогда, в кабаре, ты слышала вовсе не его, – предположил Джесс. – Слова «они пробуждаются» указывают на то, что дух знал, к кому обращается, знал, кто ты такая. Но представим на минуту, что этот дух просто притворялся твоим отцом.

– Это был он, я знаю, – настаивала Корделия.

В то же время она признавалась себе: «На самом деле мне просто очень хочется думать, что это действительно был отец. Я ведь не успела попрощаться с ним, не успела поговорить откровенно».

– Может быть, ты все-таки попробуешь позвать его, Люси, – попросила она. – Не для того чтобы вернуть его в наш мир, не для того чтобы говорить с ним; я лишь хочу узнать, может быть, он все еще бродит где-то, так и не найдя покоя…

– Я пробовала, Корделия, – нетерпеливо перебила ее Люси. – Я искала его – но ничего не почувствовала. По-видимому, твой отец находится там, где я не могу… дотянуться до него.

Корделия вздрогнула, как от пощечины. Люси говорила холодным, враждебным тоном. Но девушка тут же напомнила себе, что сама недавно огрызнулась на подругу там, в бальном зале. Юноши тоже удивились, но прежде, чем кто-либо успел заговорить, в дверь постучали. Точнее, звук был такой, будто кто-то колотил по двери молотком. Все подскочили на месте, кроме Джеймса, который досадливо поднял глаза к потолку.

– Бриджет, – крикнул он. – Я же тебе сказал…

– Ваши родители послали меня, чтобы я позвала вас ужинать, – рявкнула Бриджет. – Я смотрю, вы заперлись на ключ. Одному Богу известно, чем вы там занимаетесь. И где ваша сестра?

– Люси здесь, со мной, – ответил Джеймс. – У нас личный разговор.

– Пф-ф, – пренебрежительно отозвалась служанка. – Я никогда не пела вам песню про молодого принца, который отказался идти обедать, когда родители его приглашали?

– О, Небо, – пробормотала Люси. – Только не песня.

Принц Эдвард, красавчик, любимец девиц,
Щегольски всегда был одет.
Однажды, нарушив отцовский приказ,
Наш принц не пришел на обед.

Джесс с любопытством спросил:

– Это что, настоящая баллада?

Джеймс раздраженно махнул рукой.

– К Бриджет надо привыкнуть. Она у нас… несколько эксцентричная особа.

Служанка продолжала распевать:

В слезах королева, но сердце юнца
К страданиям матери глухо.
В ту ночь на дороге свирепый бандит
Отрезал ему оба уха.

Корделия, несмотря на свое нервное состояние, рассмеялась. Джеймс взглянул на нее и улыбнулся – настоящей улыбкой, от которой ее бросило в жар. «Пропади все пропадом».

– Мне кажется, ты будешь неплохо смотреться без ушей, Джеймс, – хихикнула Люси, когда тяжелые шаги Бриджет стихли. – А чтобы прикрыть обрубки, можно просто отрастить длинные волосы.