Терновый венец

Морриган молча смотрела на Доминика, пытаясь понять, верно ли трактовала его слова. Он правда допускает, что заскучавшая Ягая способна убить кого-то, чтобы просто устроить переполох среди людей и понаблюдать за развитием событий?

Черт возьми, как-то нечестно. Как разгадать, кто убийца, если любая из жертв может оказаться сломанной игрушкой древних ведьм и колдунов? Сбитой с шахматной доски пешкой в разгаре чужой игры?

– Если думаешь, что к убийству Каллисты причастна Ягая, просто будь осторожнее. На всякий случай, – сказал Доминик, возвращаясь к чтению.

Прикрыв глаза, Морриган покачала головой. Просто быть осторожнее? Она и так, Балор тебя забери, осторожна! Однако по-настоящему раздражало другое – почему за жизнь Доминика она волнуется едва ли не больше, чем он сам?

Возможно, ответ кроется за дверьми его спальни или кабинета (обе комнаты были закрыты всегда, независимо от того, находился там лорд или нет). Доминику, как и любому колдуну, нужно где-то хранить колдовские атрибуты. Те, что могли пролить свет на его истинную природу. Что если из них, как из кусочков пазла, можно сложить ответ на вопрос, почему лорд О'Флаэрти так спокоен перед лицом любой угрозы?

Внезапно снизошло понимание – Доминик уверен, что станет королем. Что ж, это и в интересах Морриган. Переехать в Тольдебраль, неприступную (почти – Агнес Фитцджеральд не даст соврать), магически защищенную твердыню. И главное, переместить в замок Клио. Стать советницей и союзницей не просто лорда очередного Дома, коих в Пропасти немало, а самого короля. Чем не продвижение по карьерной лестнице?

И еще один, не столь очевидный бонус… В руках короля сосредоточена власть над людьми, обладающими самой разнообразной силой. Его устами Морриган могла бы приказать ведьмам и колдунам Пропасти найти решение проблемы Клио. И возможно, однажды вернуть ее домой, в Кенгьюбери, – здоровой, лишенной тэны, исцеленной.

Все так, но… Она ненавидела вопросы без ответов. А истинная сущность Доминика О'Флаэрти – один большой вопрос.

Очутившись в спальне, Морриган проговорила:

– Gesse lifaade, Badb.

Леди Ворон на призыв отозвалась не сразу, но спустя пару минут вынырнула из черных глубин мира теней в мир ее пока еще живой дочери. На черном по обыкновению платье вместо эполет красовались воронья перья, а декольте доходило едва ли не до самой талии.

– Я уже спрашивала, но попытаю счастья снова, – без лишних экивоков начала Морриган. – Кто такой Доминик?

Бадб взглянула на нее с притворной жалостью.

– Твой наниматель и покровитель, в доме которого ты живешь.

Морриган едва удержалась от соблазна закатить глаза.

– Мама, ты понимаешь, о чем я.

– Магическая природа – личное дело каждого.

– Не могу вспомнить ни одного человека, кто бы ее скрывал, – парировала она. – Ни среди полуночных колдунов, ни среди рассветных. Разве что среди некоторых существ древней крови, чья природа слишком омерзительна, чтобы в этом признаваться.

Морриган не чувствовала в Доминике древнюю кровь. Хотя в этом вопросе могла и ошибаться.

– Зачем тебе это? – с ноткой усталости в голосе Бадб тронула пальцами виски.

Она всегда будто находилось на невидимой сцене, перед сотнями зрителей, завороженно наблюдающих за ее игрой. Каждая реплика выверена, каждый жест отточен, эмоционально окрашен каждый вздох.

– Я должна знать, чего ожидать от главы Дома, адгерентом которого мы стали. Должна быть уверена, что Доминик сумеет защитить нас с Клио. Без обид, но тебе-то ничего не угрожает. Дважды умереть невозможно.

– Ошибаешься, – со смешком отозвалась Бадб. – Можно, и еще как. А насчет Доминика… Не понимаю, почему ты продолжаешь задаваться подобными вопросами. Моих слов тебе уже недостаточно?

Морриган начинала злиться. Ненавидела, когда Леди Ворон привлекала на свою защиту скрытый шаблон «мать – дочь». Сейчас он заключался в том, что она должна верить Бадб на слово. Но единственный, кому Морриган могла по-настоящему доверять, – это она сама. Остальные могут ошибаться, заблуждаться, быть обманутыми. Она предпочитала пропускать любую информацию через себя и делать свои собственные выводы.

Устав от хождения по кругу, Морриган задала прямой вопрос:

– Ты мне не скажешь?

Уголки идеальных губ Леди Ворон чуть дрогнули.

– Я уважаю право Доминика хранить тайны.

Даже здесь она сумела облечь простое и четкое «нет» в кружевную вязь слов.

Морриган кивнула и вернулась к мемокардам, изображающим лордов Высокого Собрания, показывая, что разговор окончен. На периферии зрения мелькнула тень черного крыла – Бадб или вернулась в мир теней, или в обличье ворона вылетела из комнаты.

Перебирая мемокарды, Морриган задержала взгляд на предводительнице кладбищенских ведьм. Ягая. Высокая крепкая женщина с копной черных волос… и мудростью веков во взгляде. Одна из спектрографий запечатлела ее в длинной красной юбке, доходящей до лодыжек, на другой та же юбка явно намеренно задралась, зацепившись за хилый куст у кладбищенской ограды. Была видна одна бледная нога… и пожелтевшая от времени, лишенная и плоти, и кожи кость – вместо второй.