Терпень-трава

– Погодите! – останавливаю ребят. – Я не пойму. Какие учителя, что значит не подходят? Причём тут красота? О чём вы говорите? Они вообще кто? Кто-нибудь можете мне внятно ответить? Мишель!

– Они жениться к тебе приехали, вот, – не выдержав, обиженным тоном вдруг выскочил Тонька, поясняет так. Ребята на него шикнули: тих-хо! Понизив голос, он повторил. – Вот!

– Чего?! – Запускаясь с пол-оборота, взревел я. – Ну, знаете!.. – Наверное я глупо выглядел в этот момент. Хорошо, темно было, но… Вот, ёшь её медь, когда это проблема выстрелила. Кое-что я уже понимаю. Получается, заявка ребячья сработала! Международная!.. Неужели?!

– Да. – Упавшим голосом подтвердили пацаны.

– Это как это? – не унимаюсь. Делаю вид, что даже не догадываюсь что тут произошло, и откуда «ноги» растут… В своём голосе слышу все оттенки злорадства. Может, и не надо бы так… В шутку превратить! Пацаны ведь… Нет, пусть прочувствуют всё в полной мере. Не менее грозно спрашиваю. – С чего бы это им в голову такое пришло, а? Ворона на хвосте им принесла, да?

– Сорока… – машинально поправляет Вера.

– Чего, сорока? – переспрашиваю. Перепутал в запале сороку с вороной.

– Не ворона, а сорока на хвосте приносит. – Поясняет ошибку Вера.

– А, – откровенно ёрничаю, – понятно! Значит, это сорока им сообщила!..

– Нет, Палыч, это я… – упавшим голосом признаётся Мишка, как я когда-то сообщал родителям об очередной своей двойке по поведению.

– Евгений Палыч, вы нас, это… пожалуйста, извините, и Мишку тоже, мы самовольно это… – опережая мою реакцию, с жаром прикрывает друга Сергей.

Вот как! Доходит, значит! – в тайне радуюсь я. – Ладно, дальше. И что… что? Ну, ну…

– Мы такую инициативу проявили. Я! – Со слезами в голосе бормочет Мишка.

Слёзы! У Мишеля! Это что-то, я уж и не предполагал такого. Значит, дошло, достало. Ничего, пусть поплачет, пусть осознает».

– Евгений Павлович, мы как лучше хотели… – хнычет уже и Вера. – Вам, чтобы…

– И нам тоже… – простодушно дополняет Толян. – Мы же не знали, что это сработает, что получится….

– А таких мы, вот, и не заказывали, да! – С обидой вроде бы даже на меня, сипит Гонька. Будто я не ту конфетку ему привёз, не любимую. Вот, шельмец. Ну с ним всё ясно, если бы не африканки, он бы не возражал.

– Что значит заказывали?.. – ничего вроде не понимая, продолжаю греметь, но уже как тот вулкан на отдалённом расстоянии. – Вы представляете, что натворили? Они уже здесь. Они уже приехали… При-е-ха-ли! Понимаете?

– Теперь представляем…

– Понимаем…

– Мы больше не будем… – виновато звучат голоса.

– Вот как! – Восклицаю с иронией, на слух вполне искренне. – Вы считаете, извинились, и всё? Нет уж, дудки, ребятки. Вы заказывали, вы и женитесь.

– Как это? – едва не ахает с толку сбитый Толян.

– Так это! – парирую с глубокомысленным видом.

Повисла пауза.

– Все?! – ужасом, и высоким недоверием, прорываясь, звенит в тишине голос Тоньки.

– Все-не все, не знаю. – Равнодушно отмахиваюсь. – Это не моё дело. Как заказывали, так и женитесь… На африканках, на американках, на ком хотите. Я в этом не участвую. А от тебя Мишель, я не ожидал.

– Да мы же хотели как лучше, дядь Женя! Палыч. – Просительно бубнит Мишка.

– Нет! – Почти вопит Гонька. – Нам ещё нельзя жениться! – верещит отчаянным голосом. Не может парень согласиться с приговором. – Нам рано ещё. Вот!

– Я сказал не моё дело, – равнодушно отмахиваюсь. Стою на своём. – Мне без разницы. Я не заказывал.

– Евгений Павлович, они не согласятся… – осторожно, словно первый лёд на реке на крепость пробуя, сообщает Вера.

– А моё какое дело, – явно ещё издеваясь, отвечаю ей. – Вы же не спрашивали моё согласие, когда «Интернет» засоряли…

– Мы для дела старались. – Гудит Серёга.

– Да. Мы же видим, ты холостой… ухаживать за тобой некому. – Развивает логическую цепь важных предпосылок Толян.

– И баба Вера так же сказала, если хотите знать. Если, сказала, срочно не женится здесь, значит, обязательно уедет. Вот! – Тоном именно той Веры Фёдоровны, сообщила Вера.

Ой, Верка, ой, артистка! Явно у девчонки актёрский талант. В тайне восторгаюсь ею, всей ребятнёй, но держу «лицо», рано ещё прощать.

– А я не хочу… на таких жениться… – глотая слёзы, вновь перебивая, осипшим голосом вякает Тонька.

– Ничего, привыкнешь! – игнорирую рыдания.

– Не-е-т! – В голос, уже навзрыд орёт Тонька.

Ну вот, теперь заревели и остальные. Уткнувшись лбами, на разные голоса… О-о-о!.. Рыдальный хор получился. Мокрый, сказать. Звягинцев с Митроновым не выдерживают, хихикая и посмеиваясь, подходят, и берут под защиту рыдающих пацанов.

– Ну вот, понимаешь, раскисли… Ну-ну…

– Ладно, Палыч, давай простим их. Не со зла ведь они, правда? С добром, вроде.

– Мы не со зла… Да… Как лучше думали…

– Это понятно. Всё, хватит, остановитесь… Что вы, как девчонки… Не разводите сырость. Отведём от вас беду… Слышь, Тонька? Не выдадим тебя замуж…

– Правда?

– Конечно. Палыч, вон, подтвердит. Так, нет, Палыч?

– Ладно. Что ж делать, если вы берёте их на поруки…

– Берём-берём… – В голос, весело прогудели Митронов со Звягинцевым, обнимая всхлипывающих ещё пацанов. – Ладно, ладно… Будет вам, будет…