Терпень-трава

Может и выше классом сегодня школа должна быть, в этом-то веке, но мы и этому рады. На наши власти уповать, в смысле надеяться, в справках утонешь, на век тёмным останешься. Спасибо, мы уж сами. Как говорится: «не могём, а могем». Кстати, июль только на исходе, а мы уже готовы. В смысле технически. Когда такое было? Старики и не упомнят. Василий Кузьмич это с «гвардейцами» постарался. Раньше бы грамоту дали бригаде, а сегодня простое «спасибо», к высшей награде приравнивается. Соскучились потому что по настоящему человеческому признанию. Да и школа – это хорошо! Хорошо это – школа… Очень хорошо! Здорово!

От праздничных ощущений, плавно перешли к насущному.

– Евгений Павлович, что будем с мясом делать? Ландрасы подрастают… Время подходит… – словно переворачивая «похвальную» страницу, беспокоится Василий Кузьмич Митронов.

– Я думаю, нам нужно мини-колбасный цех свой иметь. – С готовностью отвечаю. Я об этом уже много думал. Пришло время обсудить идею. – Как вы думаете?

– Во, здорово. – Послышались голоса. – А это можно?

– Сильное предложение, председатель. Мы всегда о таком мечтали!

– А мини, это сколько?

– А почему мини? Который большой – лучше.

– А он дорогой?

– А где его взять?

– Были бы деньги…

– Я думаю, найдём, – выслушав ворох вопросов, уверенно заявляю. – На такое дело – найдём. Другое главное, куда колбасу с окороками да грудинкой девать?

– Так в город и возить. Продавать там.

– Они сами к нам ездить будут…

– Далековато…

– За хорошим товаром – из-за границы едут…

– Так то за хорошим.

– А мы что, плохим, что ли…

– Ну, да. Верно. Стоило бы огород городить.

– Хорошо, – останавливаю дебаты. – Мы так давайте поступим. Поручим Мишелю и мне провести маркетинговые исследования по перерабатывающим линиям, и спросу на мясную продукцию. Потом доложим наши соображения, тогда и решим.

– Правильно, Палыч.

– Годится, председатель. Записывай Валентина Ивановна.

– Так, идём дальше, – читает Валентина Ивановна повестку. – Второй вопрос. Относительно объединения. С соседями. Как думаете, товарищи. – Внимательно оглядывает собрание.

– А что думать, – надо. И родни там полно, и вообще, соседи…

– Нет, так не пойдёт. Зачем нам нищету на себя брать…

– О, о… А давно ли сами-то…

– Не в этом дело. Они же пьют там, алкаши грёбаные, почём зря. Там же не жизнь, – видимость одна.

– Правильно, у них даже оркестра своего нет…

– Погоди ты, Глебовна, со своим оркестром…

– А давайте мы к ним на собрание сходим, послушаем… – По-школярски подняв руку, предлагает Звягинцев. – Может что и услышим хорошее.

– Вот это хорошее предложение, Матвейка, дельное. Опосля и решим.

– Пойдёт, Валентина, пиши.

– Записала. Третий вопрос. – Валентина Ивановна поднимает глаза от тетрадки, сурово спрашивает. – Что на будущее планировать будем?

– До следующей весны дожить, – поджав губы, замечает Людмила Леонидовна Феклистова.

И не вредная она вовсе, кто подумал, чтобы губы когда ни попадя поджимать… Просто Валентина в свои почти пятьдесят пять лет никак понять не может, зачем людям вперёд куда-то далеко заглядывать, когда им уж на седьмой десяток, и даже за… Сегодня – нужно жить… Сего-дня! Здесь и сейчас!

– Погоди, ты… до следующей весны… Доживём! Не в первый раз, – перебивая «не серьёзное» предложение, серьёзным тоном выкрикивает Егор Дмитрии. – С Европой нам надобно объединиться, люди… С Европой! – По лицу и по-виду вроде трезвый дед, а счастьем от чего-то сияет. Счастьем общения, наверное, учитывая наш трезвый образ жизни.

– Ну ладно вам шутить. Я серьёзно спрашиваю… – укоризненно отворачиваясь, стучит карандашом по столу Валентина Ивановна.

– Тогда, значит, с якутами… – не унимается дед Егор.

А, понятно, сегодня у него перерыв от своего шлагбаума, отдыхает он, поэтому и разговорчивый.

– Почему это с якутами? – переспрашивает Валентина Ивановна.

– А у них золото. – С удивлением на лице щурится дед: как такое можно не понимать.

– Во, дед, вспомнил! – хлопает ладонями по парте агроном Байрамов. – Хрен ли с того золота, если они – там, так же бедствуют.

– А потому что имя с начальством не повезло. – Высказывается Дарья Глебовна. Будто только она об этом одна и знает.

– Господи, а кому сегодня повезло? Везде такие, – пожимает плечами Вера Никандровна, бухгалтер. – Одни коммунисты, да бывшие комсомольцы опять у власти… Этого хотя бы взять – детский сюрприз который! Киндер-сюрприз, во! По лицу видно – запросто что угодно скоммуниздит. И другие…

– Уже скоммуниздили, Никандровна…

– Я и говорю…

– О, а у меня идея, люди, нам Палыча нужно в Думу выдвигать, – приподняв бровь, заявляет вдруг Звягинцев. – В президенты.

– Ух, ты!

– А что, хорошая идея, – аж подпрыгивает дед Егор. Многозначительно крутит пальцем в воздухе. – Ещё не старый, Матвейка, а уже, смотри – голова, кумекает! Правильно! И проверенный у нас Палыч. И не ворует, не пьёт…

– Таких туда не берут… – С сожалением замечает Василий Кузьмич Митронов.

– Эт да! Тц-ц!.. А жаль!

– А сам-то, Палыч, что думаешь, если мы направим тебя? Делегируем, а?