Терпень-трава

– Нет, братцы, со всем бы удовольствием, – с жаром отказываюсь. – Спасибо, но только не к ним. Я цветом не вышел. Не в масть буду… Хотя, по большому счёту и надо бы… Но там же как в стае, там же вместе выть надо… А я не могу… Да и интересы у них не государственные, а шкурнические. Мы ж видим… Точно работать не дадут… Сожрут.

– Правильно, Палыч, пошли они все… корове в трещину.

– Дед! – Грозно одёргивает Валентина Ивановна.

– В смысле коту под хвост, в баню, то есть. – Послушно исправляется дед Егор, машет руками. – Пусть будет с нами. Хоть один хороший начальник с людями, будет. И то ладно…

– Нет, не отпустим Палыча…

– Конечно, пока к светлому будущему нас не выведет.

– Тогда нам типа Мао Дзе Дун нужен. – Заявляет дед Егор. Он один только, кажется, ещё помнит пару строчек из песни про Великого Кормчего на Востоке.

– Ладно вам, – отмахивается Валентина Ивановна. – Нам Палыча хватит, не подвести бы.

– Эт да, Валентина! – сельчане дружно кивают головами. – Не подведём!

– Ага, мы почти на рельсах.

– Ладно, Валентина, что там дальше? – Требуют. – Читай.

– Про учителей и про руки. Людей у нас не хватает. – Близоруко сощурившись, читает с листка Валентина Ивановна.

– Так ведь мы уже говорили, наших надо домой возвращать, земляков. И все дела…

– Ага, с горы что ли им крикнуть?

– Зачем с горы? Письмо написать…

– На всех бумаги не хватит…

– Во, деревня, а Интернет этот электрический изобрели для чего?

– Электронный…

– Не перебивай старших Матвейка! – Выговаривает дед Егор Звягинцеву. Что-то он сегодня излишне раздухарился, с чего бы. – Мы учёные. – Грозит дед Егор, и заявляет. – Всё одно от розетки. Значит, электрический… пусть когда и электронный. Мишка вон, специалист, одной левой сделает. Да, Мишель?

Мишка, он в дверях с ребятами – как на фотографии в три ряда сидят – скромно пожал плечами, а что тут говорить, в лёгкую. Заявил.

– У нас многие уже могут.

– О! Кто это такие у нас – многие? – Вроде не поверила Вера Фёдоровна. Вернее, она-то как раз хорошо об этом знала, что ребята у Мишеля учатся. И видела иной раз, и в тайне радовалась, одобряла. Просто хотела, чтобы и другие об этом узнали. Все, чтоб…

В ответ, с разных сторон, из коридора, из окон, послышались задиристые ребячьи голоса: «Я могу уже в Интернете!» «И я!» «И я умею!» «И меня Мишель уже немного научил». – Торопились сообщить. В основном взрослые: и Серёга, и Толян Пронин, и Вера… И Гошка, с опозданием, размышляя – говорить-не говорить – выкрикнул: «А я уже читать могу. Да. Научился!» Его поддержала и маленькая Оля, она на коленях у бабушки сидела: «И я…» – выкрикнула она.

– Ну!.. – Весело ахнуло собрание, – И ты уже читать можешь? Ну, дела!

– Правда-правда, я сама слышала, как Гоня сам читал. Он уже может.

– Ух, ты, люди! Глянь, какая грамотная у нас гвардия появилась! Молодец, Мишель!

– Не теряли время, значит…

– Ну, вот, пусть, значит, и телеграфируют.

– Хорошо, – на правах председателя, вклиниваюсь в разгорающиеся дебаты, предлагаю. – Сегодня-завтра мы с Валентиной Ивановной напишем письмо – открытое письмо, сразу же и отправим… Мишель отправит.

– Куда?

– На кудыкину гору… – вновь явно хохмит начальник шлагбаума.

– Нет, – не поддаюсь на его шутливый тон, уточняю. – Во все центральные газеты.

– А это долго? – спрашивает Пронин.

– Нет, это быстро, – совсем не напрягаясь на подсчёты, уверено заявляет Мишка. – Минут десять – пятнадцать.

– Так быстро!..

– А чего ж мы тогда время зря тратим, люди! Писать нужно, и всё. Пусть возвращаются. Не хрен, чужие углы обогревать, сопли на кулак наматывать.

– Ой, заживём тогда на старости лет! Ой, заживём… – сладко пропела Дарья Глебовна.

– Не говори, кума, гоп, пока не…

– Приедут-приедут… Куда им деваться… если во всех газетах пропечатают.

– Кстати, председатель, люди, чтоб не забыть… – подскочила Дарья Глебовна. – Отметьте, мы теперь на любых собраниях всем оркестром уже Гимн страны как положено играть можем. Да. Разучили. – Совсем не по повестке доложила Дарья Глебовна, сорвав громкие ребячьи аплодисменты.