Терпень-трава

Мои размышления прервал шум быстро подъезжающей к крыльцу легковой машины. Я насторожился. Раздался резкий скрип тормозов… и на секунду возникла оглушительная тишина от выключенного на высоком надрыве больного двигателя, громкий хлопок жестяной дверцы поставил точку. Да, кто-то пожаловал. Кто? Мальчишеский ироничный комментарий с крыльца поведал: «О, гляди, ботаник на своём козле прискакал». «Не-ка, это и не ботаник, а Мичурин наш. Дядя Вася». «Дядь Вась, а на машине чуть-чуть прокатите потом, а?» «Некогда пацаны сейчас, – послышался торопливый ответ, и вопрос. – А председатель здесь, нет?» «Здесь-здесь, – в ребячьих голосах тревоги не было, звенели гостеприимно. – Вон тама он, в своём кабинете сидит». «Угу!» – угукнул Мичурин, и затопал по ступеням. Ааа, это агроном приехал, почти успокаиваясь, подумал я. Но Мишеля всё время нужно в поле зрения держать, всё время. Бумаги я отложил в сторону. Шаги слышались уже у входа.

На пороге возник мужик. Не мужик скорее, а мужичок. Роста не большого, но с крупным лицом, длинными руками. Лет сорока, или под пятьдесят. До черна загорелый. Волос на голове в пыли, как и лицо, руки, вся одежда. Тут понятно. По нашим сельским дорогам если на скорости проехать, да хоть и на малой, так пыль, если ветерка какого нет, часов пять потом радостно в воздухе пылезавесой витает. Похоже и сейчас так… На мужичке рубашка с короткими рукавами, серые брюки и легкие сандалии на ногах, без носков. Нос картошкой, явно тяжеловат, глаза не простые, с лукавинкой, сейчас насторожённо прячутся за кустистыми бровями. Уши большие, толстые, в них торчат пучки тоже серых волос. Встал на пороге.

– Здорово были, председатель, – бодро здоровается он, оглядывая меня. – Можно войти?

– Добрый день, – отвечаю и показываю на стул. – Конечно, можно. Присаживайтесь.

– Спасибо, – бурчит агроном, и оставляя за собой пыльные следы, шумно топает к столу. Присел, повертев головой, заметил. – Я так и представлял.

– Что именно?

Вопрос он проигнорировал.

– Я Байрамов Василий Фокич, слыхали, наверное, бывший агроном здесь… Мой дом в центре стоит. Крыша ещё жестью покрыта.

Я кивнул головой, знаю, мол, видел.

– Я что пришёл-то, – начал он. – Я как узнал, что вы председателем стали, так сразу машину решил и вернуть. Срочно. Газ-69А. Двухдверная, с тентом. Вот. Там у крыльца она. Старая, правда. Но, государственная, как-никак. Когда растаскивать хозяйство стали, при перестройке, на ваучеры, я машину и прибрал… Чтоб не исчезла совсем. Государственная ведь. Да… Вот и ключи вам, и техпаспорт. – Агроном аккуратно положил на край стола документы. – Всё в целости и исправности. Только масло жрёт, сучка, да бензина не напасёшься. Движок бы ей ещё заменить, да коробку, и мосты бы. А так… Хорошая машина, в наших условиях. По полям, да на рыбалку с охотой.

– Вот за это, Василий Фокич, спасибо. Что сохранили…

– А как же, – агроном коротко и с достоинством глянул на меня. – Я знал, что всё вернётся. Всем тогда воздастся, кто нагрешил… награбил. Я думаю.

– Это конечно… – согласился я, и перевёл разговор. – А как с агрономством?

– Это всегда готов, – широко разводя руки в стороны, ответил Байрамов, и уточнил. – Если всё назад.

– А если вперёд? – излишне энергично, совсем уж по-ленински, как в каком-то советском кинофильме я видел, или спектакле, не помню, спросил я и расстроился – чёрт, дешёвого вождизма мне только не хватало.

– Это, смотря с кем вперёд. – Будто поняв, прищурился агроном.

– С кем с кем… – пожимаю плечами. – С нами, конечно, с селом.

– Если с вами, то конечно. – С нажимом ответил Байрамов.

– С кем с нами? – насторожился я. Вижу, дождался.

– Ну, с вами, – пояснил агроном, – с кагебе, с фээсбэ.

– О! А с чего вы взяли, что я из эфэсбэ?

– Да ладно вам, чего с нами в жмурки играть… – Глазки агронома спрятались под бровями. – Мы ж понимаем… Тайна там, и всё такое прочее. Вы же, я знаю, у президента, сказывают, работали, а там только ЧКа и может. Других-то и не берут. Знаем уж это! К тому же, настоящий чекист книжечкой-то своей, как дурак, где попало не машет… Как эти вот, на дорогах: «Стой-куда-едешь-что-везёшь-плати-штраф!» Чекисты спокойно работают, как вы вот… Мы далеко, конечно, от центра живём, но кое-что всё же понимаем. В общем, с вами я готов. Хоть завтра. Сегодня не могу. Зять у меня сегодня деляну допашет, а завтра с утра, если не возражаете, мы, как и раньше, с дальнего поля и начнём. Время-то уж, сами знаете, с опозданием уже…

– Нет, пожалуй, Василий Фокич, давайте сначала вспашем огороды сельчан, да пошире.

– И то правильно, – не удивился агроном. – Нет проблем. С утра, с краю, зять и начнёт…

– Отлично, Василий Фокич. И вот ещё что… Скажите, а что это за поле конопли, говорят, у нас, там…

– А, там? Знаю-знаю… – оживился агроном. – Есть такое дало. Сам удивился. Это на южном участке, на границе с соседями. Ветром, говорят, занесло. Но я-то точно знаю, что это не случайно. Эта южная культура, она не характерна для нашего региона. Но вот, понимаешь, разрослась. Это специально… Кто-то… Специально. Да-да!