Терпимость

Греческая мечта о мире, наполненном прекрасными и интересными вещами, просуществовала так прискорбно мало времени! Она была так грубо нарушена политическим катаклизмом, постигшим несчастную страну, что большинство греческих писателей последующих веков были убежденными пессимистами, которые, созерцая руины своего некогда счастливого отечества, стали смиренными верующими в доктрину конечной тщетности всех мирских усилий.

С другой стороны, римские авторы, которые могли сделать свои выводы из почти тысячелетней последовательной истории, обнаружили определенную тенденцию к росту в развитии человеческой расы, и их философы, особенно эпикурейцы, с радостью взялись за задачу воспитания молодого поколения для более счастливого и лучшего будущего.

Затем пришло христианство.

Центр внимания был перенесен из этого мира в другой. Почти сразу же люди снова провалились в глубокую и темную пропасть безнадежного смирения.

Человек был злом. Он был злым по своим инстинктам и пристрастиям. Он был зачат во грехе, родился во грехе, он жил во грехе и умер, раскаиваясь в своих грехах.

Но была разница между старым отчаянием и новым.

Греки были убеждены (и, возможно, справедливо), что они умнее и образованнее своих соседей, и им было немного жаль этих несчастных варваров. Но они так и не достигли той точки, когда начали считать себя народом, отделенным от всех остальных, избранным народом Зевса.

С другой стороны, христианство никогда не могло убежать от своих собственных предков. Когда христиане приняли Ветхий Завет как одну из Священных книг своей веры, они стали наследниками невероятной иудейской доктрины о том, что их народ “отличается” от всех остальных и что только те, кто исповедует определенные официально установленные доктрины, могут надеяться на спасение, в то время как остальные обречены на погибель.

Эта идея, конечно, принесла огромную прямую пользу тем, кому не хватало достаточно смирения духа, чтобы считать себя избранными среди миллионов и миллионов своих собратьев. В течение многих крайне критических лет она превратила христиан в тесно сплоченную, самодостаточную маленькую общину, которая беззаботно плыла по безбрежному океану язычества.

То , что происходило в других местах на этих водах , которые простирались далеко и широко на север и юг , восток и запад , было предметом глубочайшего безразличия Тертуллиана или св. Августина или любого другого из тех ранних писателей, которые были усердно заняты воплощением идей своей Церкви в конкретную форму написанных книг. В конце концов они надеялись добраться до безопасного берега и там построить свой город Бога. Между тем, то, чего надеялись достичь люди в других краях, их не касалось.

Поэтому они создали для себя совершенно новые представления о происхождении человека и о границах времени и пространства. То, что египтяне, вавилоняне, греки и римляне узнали об этих тайнах, их нисколько не интересовало. Они были искренне убеждены, что все старые ценности были разрушены с рождением Христа.

Была, например, проблема нашей Земли.

Древние ученые считали ее одной из пары миллиардов других звезд.

Христиане категорически отвергли эту идею. Для них маленький круглый диск, на котором они жили, был сердцем и центром вселенной.

Он был создан с особой целью – предоставить одной конкретной группе людей временный дом. Способ, которым это было достигнуто, был очень прост и полностью описан в первой главе книги Бытия.

Когда стало необходимо решить, как долго эта группа предубежденных людей находилась на этой Земле, проблема немного усложнилась. Со всех сторон виднелись свидетельства глубокой древности, погребенные города, вымершие чудовища и окаменелые растения. Но их можно было аргументированно отбросить, проигнорировать, отрицать или кричать о том, что их не существует. И после того, как это было сделано, установить фиксированную дату начала времен было очень просто.

В такой вселенной, которая была статичной, которая началась в определенный час определенного дня в определенном году и закончится в другой определенный час определенного дня в определенном году, которая существовала исключительно в интересах одной и только одной конфессии, в такой вселенной не было места для странного любопытства математиков, биологов, химиков и всевозможных других людей, которые интересовались только общими принципами и жонглировали идеей вечности и безграничности как в области времени, так и в области пространства.

Действительно, многие из этих ученых людей протестовали против того, что в глубине души они были набожными сынами Церкви. Но истинные христиане знали лучше. Ни один человек, который был бы искренен в своих заверениях в любви и преданности вере, не имел никакого права знать так много или владеть таким количеством книг.

Одной книги было достаточно.

Этой книгой была Библия, и каждая буква в ней, каждая запятая, каждая точка с запятой и восклицательный знак были записаны людьми, получившими Божественное вдохновение.