Терпкий вкус Каберне Совиньон (СИ)

Исходившая от него энергия, будто касалась её кожи, вызывая лёгкие покалывания. Интересно, можно ли осязать чужую магию? Не предполагать, не чувствовать интуитивно, а именно дотрагиваться? Раньше Гермиона не задумывалась о подобных вещах. То ли из-за ненадобности, то ли просто впервые испытывала что-то подобное.

Она не замечала, что делает глотки чаще обычного, не чувствовала терпкости во рту, не улавливала ноток аромата. Сидящий напротив мужчина буквально вывернул наружу все её глубоко спрятанные эмоции. Однако второй бокал вина сделал своё дело и, спустя некоторое время, Гермиона ощутила волну расслабления, спускающуюся от головы до кончиков пальцев ног. Стало удивительно хорошо. Да и беседа начала клеиться. Гарри, уплетая салат, рассказывал об одном из своих дел, приправив это толикой юмора. Она зажигательно смеялась, борясь с искушением выпить ещё вина. Но, хорошо зная свою норму, предпочла не рисковать. Ведь Гарри пьянил её и без наличия алкоголя. Он всё ещё был самой большой её слабостью.

Кто бы мог подумать, что за этой непринуждённой болтовнёй незаметно пролетят несколько часов. Когда официант принёс счёт, Гарри оплатил, не обращая внимания на её протесты.

— Не хочешь прогуляться? — неожиданно предложил друг. — Могу проводить тебя до отеля.

— Конечно. Я остановилась в Ritz.

Он усмехнулся, и Гермионе показалось, что данная информация не является для него тайной.

Они поднялись. Друг подал ей пальто, потом накинул свой тренч и непринужденно заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос, на что тело среагировало волной мурашек. Расслабленная, опьянённая вином и близостью Гарри, Гермиона шагнула на улицу, подставив пылающие щёки прохладному вечернему ветру. Эта неожиданная встреча выбила её из колеи. Он же, тем временем, осторожно взял её за руку, заставив прикрыть глаза от удовольствия.

Слава Мерлину, тут темно!

Осенний ночной Париж. Лёгкое головокружение, терпкий вкус Каберне во рту и обжигающее прикосновение самого желанного мужчины в мире к её ладони. Гермиона с трудом сохраняла самообладание. Вселенная будто издевалась над ней. С одной стороны встреча с Гарри была лучшим подарком на день рождения из всех возможных, с другой — это ставило под сомнение всё, к чему она пришла за эти годы. Она почти убедила себя, что цепляется за глупую детскую влюблённость… А теперь, его горячие пальцы, переплетённые с её, вызывали лавину запретных, диких, постыдных желаний.

Гермиона никогда не бросалась в омут с головой, все её немногочисленные отношения развивались постепенно, у неё не было случайных романов, не говоря уже о мимолётных связях… Но сейчас, ей чертовски хотелось наплевать на всё: на мораль, правила, последствия… Ей овладело почти безудержное желание с той секунды, как она увидела Гарри в кафе.

Гермиона Грейнджер хотела своего друга. Желала оказаться в одной постели, ощутить эти ловкие горячие пальцы не только на своей ладони, попробовать на вкус его губы… Она тряхнула головой, стараясь прогнать наваждение и вернуть себе частицы разума, ушедшего на покой без её разрешения.

Они шли в основном молча, каждый погруженный в свои нелёгкие мысли. Узкие улочки сменились более широкими, которые кишели туристами. Проходя мимо Гранд Оперы, Гермиона невольно залюбовалась смешением архитектурных стилей. Она любила старинные здания, которые покоряли своей красотой и величественностью.

У отеля она затормозила, желая попрощаться, но Гарри снова улыбнулся и потянул её внутрь.

— Я, кстати, тоже здесь остановился, — как бы ненароком сообщил он, заставляя её сердце лишний раз подпрыгнуть от неожиданности. — Так что доставлю прекрасную даму прямо до номера. В целях безопасности, конечно же. Тут многолюдно, лучше не пугать прохожих трансгрессией.

Конечно же! Он флиртует? Или она выдаёт желаемое за действительное?

В замкнутом пространстве лифта она почувствовала усилившееся головокружение. Или оно было вызвано запахом одеколона Гарри? А может, его близостью? Силой его магии? Нужный этаж, распахнутые двери лифта, длинный коридор и, наконец, они останавливаются у её номера.

— Вот мы и пришли. Спасибо, — Гермиона резко оборачивается и, столкнувшись с его томным взглядом, замирает с приоткрытым ртом. Он совсем близко, настолько, что она чувствует его дыхание на своей щеке, когда он неожиданно прижимается к ней губами, запечатлев невинный и, вместе с тем, дразнящий поцелуй. Едва заметный… но будто проникший внутрь сквозь кожу, по сетке вен и капилляров добравшийся до самого сердца и вонзившийся в него острой стрелой.

— Спокойной ночи, Гермиона, — эти колдовские глаза действуют на неё гипнотически. Она чувствует себя кроликом наедине с удавом.

Вдох. Выдох.

— Спасибо. И тебе, — она резко отвернулась и, отворив дверь, шагнула в номер, оставив друга в коридоре.