Terra Interna

Мы встретились давно, я был тогда студентом, не одолевшим и экватора медицинской академии. Работал в отделении медбратом. В ту пору ей было девять лет. Худая и озорная девчонка, часто влажно кашлявшая. Она отличалась от сверстниц своей общительностью и открытостью, какой-то совсем взрослой рассудительностью: дети с хронической патологией, много времени проводящие в больнице, взрослеют раньше. Тогда она пролежала у нас почти год с небольшими перерывами. Её все готовили к операции по поводу удаления той части лёгкого, где гнездились её врождённые бронхоэктазы – почти мешки, заполненные гноем, отравлявшие её детский организм. Но всё никак не удавалось переправить М. в хирургию: то ОРВИ она подхватит, то герпесом обсыплется, то родители передумают. А однажды её даже укусила собака, да как раз в то место, где должен быть разрез. Вот и не будь после этого фаталистом. Для спасения М. от гнойной интоксикации много трудились бронхологи, откачивая гной и промывая её искалеченные бронхи. Так и лежала она в этот год. Каждую мою смену она приходила ко мне на пост, и мы болтали на разные темы. Она помогала мне в работе: разгоняла малышей спать, кормила подкидышей, проводила пикфлоуметрию, да и другие поручения ей можно было доверить. Она брала мой фонендоскоп и деловито слушала себя и соседей по палате. Ещё в ней в то время была огромная любознательность, ей хотелось знать всё и сразу. Я пытался потакать в этом её желании по мере своих сил. За такое её свойство, а также за большие глаза я называл её глазастиком, как персонаж Харпер Ли из книги «Убить пересмешника». К тому же она постоянно носила джинсы. В этих штанах она была похожа на американского ребёнка. Я ей об этом говорил, а она звонко смеялась. Мы часто вместе пили чай, а потом я отправлял её спать. Наверное, тогда я полюбил её как свою младшую сестру. Ещё мне было её жаль, и я старался всеми силами скрасить её пребывание в больнице.

22 января (четверг)

Шло время, наша дружба крепчала. М. ревновала меня к другим пациентам, по-детски, конечно, но честно и яростно. Мы скучали друг по другу. Она выдавала мне все свои девчоночьи тайны, а я крепко хранил их. Мы поздравляли друг друга с разными праздниками: с днём рождения, с Новым годом и другими, дарили, пусть маленькие, но очень приятные подарки. Дружбу нашу можно, наверное, было считать нежным и романтическим служебным романом…

23 января (пятница)

Могу сказать, что мы и до сих пор общаемся, хотя судьба раскидала нас по разным городам. Помним про дни рождения. А при встрече вспоминаем наши старые времена…

24 января (суббота)

Любимые пациенты. Повторюсь. Возможно, этого быть не должно. Но это есть в нашей жизни. Может быть, это другая сторона медали сочувствия. Тем не менее, я думаю, многие читатели моего дневника, положа руку на сердце, тихо признаются себе, что также проходили нечто подобное. И смело предположу, что у многих похожие ситуации, возможно, ещё впереди…и этого не надо бояться, ибо все мы люди. Но при этом, как это парадоксально ни звучит, нужно просто остаться человеком! Человеком, который умеет любоваться цветами, не срывая их…

25 января (воскресенье)

Сегодня, в Татьянин День, день всего студенчества, у моего соседа Алексея и его жены Насти родился сын. Назвали Макаром. А что, совсем неплохо. Вот какой урожайный на новорождённых этот январь. Лёха счастлив до слёз. Он был в больнице, когда кесарили его жену, слышал первый писк своего ребёнка, подержал его на руках и сфотографировал. Лёха ещё не понял, что произошло. Макарово рождение отметили коньяком «Сараджишвили», ананасами и кальяном с вишнёвым табаком. Вот такие мы эстеты.

26 января (понедельник)

А у меня закончился цикл эндокринологии. Я только во вкус вошёл, стал более-менее разбираться в больных, в тактике их обследования и лечения, как надо уходить. Такой рваный режим – минус интернатуры. Лучше бы циклы можно было выбирать, и они были бы длиннее, месяца по два, ну по полтора хотя бы. Вообще, я за узкую специализацию. Досконально знать одну патологию и всевозможные выходы от неё на другие заболевания дифференциального ряда.

27 января (вторник)

А на эндокринологии мне очень понравилось. Интереснейшие больные и редкие патологии. Много генетических синдромов, имеющих в своих рамках эндокринные расстройства. Видел синдром Нунан[72] и мозаичную форму синдрома Шерешевского-Тернера[73]. Больные ожирением, врождённым гипотиреозом[74] и сахарным диабетом стали понятными для меня, а нозологии[75] превратились из загадок в рутинную обыденность. Время пролетело незаметно и с большой пользой.

28 января (среда)