Terra Interna

Мало-помалу интернатура моя движется к своей медиане, а будущее моё остаётся туманным. Что я буду делать по окончании? Где работать? Эти вопросы сильно волнуют меня. Иногда мне кажется, что я не пропаду и меня возьмут на работу с лапками, а иногда я боюсь остаться не у дел, и это наводит на меня печаль. А ещё мысли о будущей зарплате… надо будет что-то предпринимать – это однозначно. Конечно, сейчас у меня есть предложения и места, но они не имеют силы, пока я не окончу интернатуру. А к лету уже может быть всё занято.

Моё состояние более точно отображает стишок собственного сочинения.

На перепутье

Я, может, Чехов в перспективе,

А может, в водке утону.
Детей лечить я, может, буду
И новую болезнь найду.

Судьбы я, может, испытатель,

Когда сажусь в аэроплан
И для себя я открыватель
Далёких и прекрасных стран.

Вот я опять на перепутье,

Как будто абитуриент.
Но обману фатальное распутье —
Счастливый вытащу билет.

29 января (четверг)

Меня ожидала инфекционная больница. Благо, расположена она в двадцати минутах неспешной ходьбы от моего дома, поэтому дорога меня не утомляет, а утренняя прогулка по морозному воздуху бодрит.

Сейчас эпидемическое время, и больница битком забита сопливыми малышками. Интерны оказались кстати. Нас бросили в отделение респираторных инфекций, но через неделю обещали перевести в капельные инфекции – сыпи посмотреть. Вместе со старыми докторами мы лечим сопли и больные ушки, справляемся с жаром и кашлем, разгоняем облака пневмонических инфильтраций – работы непочатый край.

Я поражаюсь их методам врачевания. Их мышление догмами и стандартизованный подход, лишённый и толики индивидуальности, иной раз меня просто удручает. Так лечили лет 15–20 назад. Их уже не переделать. Неужели и меня ждёт такая участь? Мой медицинский интеллект потеряет в гибкости и динамике? Мой череп будет неприступной крепостью для всего нового?

Больница же производит печальное впечатление, впрочем, как и современное состояние российского здравоохранения с бедными больницами, нищими врачами – с одной стороны. И холёными бонзами администраций различного уровня и представителей бездарных менеджеров – с другой. Больница на положении какой-то богадельни. Обшарпанные стены неопределённого, явно угнетающего цвета. Тусклое освещение. Маленькие палаты и большая скученность больных. Страшная мебель. Какие-то неприятные запахи. Игрушек нет. И условий пребывания детей с родителями тоже нет. Все как-то ютятся в этих боксах. Несъедобные блюда. Всё это отнюдь не способствует выздоровлению ребятишек. В общем, в больницу нужно ложиться только в крайнем случае. Вообще, в нашей стране болеть опасно для жизни. Просто иной раз всё это в голове не укладывается. Ведь на дворе XXI век, а тут какая-то дореволюционная эра. Вот в таких условиях приходится работать. Единственное, что мы можем – честно и грамотно делать своё дело. Мы стараемся. И всё ж работать интересно, ибо видна динамика выздоровления пациента. Приятно больного ребёнка на ноги поставить…

Сегодня у нашей семьи чёрная дата: 40 дней со дня смерти нашей Гали – любимого дачного матриарха. По русской традиции в этот день поминают. Вот и мы делали это. Речей особенных не было. Но ведь и так ясно, что все её любили. И нам безмерно жаль… Водка. Закусь. Скорбь.

31 января (суббота)

Опять возвращаюсь к детским инфекциям. Многие из них описаны лет сто и более тому назад. Некоторые искоренены почти и не встречаются. Но этот раздел медицины наиболее древний, это эссенциальный клинический столб медицинской стези. Классика жанра.

Период описания и открытий их прошёл, но есть ещё белые пятна и на этой карте: атипичная пневмония[76] или сенсационный ныне птичий грипп. Никто не отменял и особо опасных инфекций, ВИЧ в том числе.

Время открытий болезней было поистине романтичным. Врачи отправлялись в экспедиции, как Магелланы и Колумбы, в очаги неизвестных до них болезней. Там их ожидал океан работы, направленной на изучение нозологий и помощи человечеству. В том времени осталось много героев. Было сломано много жизней и копий, прежде чем нам были явлены толстые фолианты с описанием инфекционной патологии и методов её лечения. Их опробовали сами герои, зачастую на себе. Если особо интересно, глянь, читатель, книгу «Драматическая медицина». Иногда жаль, что эра естествоиспытателей прошла. Лично я с огромным удовольствием отправился бы в одну из таких экспедиций. Но пока мне остаётся довольствоваться своей скромной работой в стенах детской инфекционной больницы в эпоху антибиотиков и огромных диагностических достижений. Манит и яркая клиника, и очевидный эффект от лечения. Поэтому я с удовольствием посещаю этот цикл.

1 февраля (воскресенье)