Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Государственные святилища существовали во всех провинциях страны без исключения. Примером присвоения святилищу ранга в качестве признания его эффективности может послужить святилище Каваруминэ в уезде Тагава провинции Будзэн на Кюсю. Согласно докладной записке, это святилище расположено на вершине безлесной горы. Однако после того как знаменитый проповедник буддизма Сайтё (767–822) поднялся на нее, помолился о благополучном путешествии японского посольства в Китай и построил у подножия горы буддийский храм, гора обросла травой и лесом, а местное синтоистское божество стало безотказно откликаться на молитвы о дожде и прекращении болезней. Поэтому в отличие от соседних уездов в Тагава всегда собирали богатый урожай, люди там стали жить долго. В связи с этим местные власти попросили включить святилище в список государственных святилищ, на что было отвечено благосклонным согласием.

История присвоения ранга другому святилищу такова. Когда неподалеку от управления провинции Инаба вспыхнул пожар и ветер перекинул огонь на правительственный комплекс, местные чиновники стали молиться местному безранговому божеству Убэ – ветер немедленно прекратился, и пожар утих. В связи с этим божеству была присвоена нижняя степень 5-го младшего ранга[118].

В случае же неприсвоения ранга божество могло выразить свое неудовольствие в самых разрушительных формах. Так произошло с безранговым божеством Ава, наславшим на остров, где оно обитало, ужасный пожар. И такой ранг (нижняя степень 5-го младшего ранга) в самом спешном (можно сказать, пожарном) порядке был пожалован – ведь божество сулило, что в случае удовлетворения его требования провинции, уезду и всей Поднебесной будут обеспечены спокойствие и богатые урожаи[119]. Похожим образом действуют и два божества из провинции Идзу: проведенное во дворце гадание указывает, что это именно они наслали засуху. И тогда руководство провинции немедленно подает прошение о присвоении этим божествам статуса «знаменитых», мотивируя это тем, что божества уже продемонстрировали в прошлом свои потенции: они разрушили скалу, блокировавшую проход в долину, благодаря чему стало возможным хозяйственное освоение этой долины[120].

Поскольку влиятельность и «сфера действия» синтоистских божеств ограничена в пространстве (всемогущее божество монотеистического типа отсутствует), возникла потребность в том, чтобы сеть государственных святилищ покрывала собой всю страну, только в таком случае могли быть обеспечены благоприятные погодные условия и богатый урожай во всей стране. Это гарантировалось отправлением обрядов как годового цикла, так и экстренных.

Точно такая же логика действовала и в отношении буддийских храмов. Государственные буддийские монастыри (мужской и женский, кокубундзи), наделенные аналогичными функциями, также имелись в каждой провинции. Они стали создаваться еще по указу 741 г. По мере того как влияние буддизма на строй жизни увеличивалось, список государственных буддийских храмов (дзёгакудзи), которым оказывалась государственная поддержка, постоянно пополнялся. Таких храмов могло быть в провинции несколько. Помощь храмам обставлялась определенными условиями, которые были прекрасно известны заявителям. В прошении на высочайшее имя признать храм Дзингандзи государственным содержалось обещание привести этот запущенный храм в порядок и организовать там чтение сутр, обеспечивающих защиту государства, умиротворение стихий дождя и ветра, получение богатого урожая. Император Дзюнна ответил на прошение согласием и незамедлительно пожаловал храму 20 тё (1 тё = 0,9918 га) заливных полей сроком на два поколения. В случае же если все обещания, содержащиеся в прошении, будут исполнены, пользование этими полями разрешалось продлить еще на два поколения[121].

Буддийские монахи почитались за экспертов во многих жизненно важных областях (врачевание, строительство). Велика была их роль и в той магической системе, которая была направлена на регулирование природы. Так, знаменитый монах Кукай (774–835) первоначально прославился вовсе не своими многочисленными догматическими сочинениями, а способностью вызывать дождь. В самый разгар засухи государь Дзюнна призвал его во дворец, куда Кукай доставил мощи Будды и стал молиться о дожде. Через непродолжительное время небо покрылось тучами, хлынул дождь, который промочил землю на три суна (9,09 см). Энко, другой буддийский монах, получает повышение в ранге за то, что он своими молитвами прекратил засуху[122].