Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Такой же фонтан представляла собой и скульптурная группа, состоящая из старика со старухой, держащих в руках чарки. Несомненно, что такой «сад» представлял собой площадку для проведения определенных ритуалов. Необходимо, однако, отметить, что это время еще плохо документировано письменными свидетельствами (это касается как Японии, так и Кореи). В связи с этим мы мало представляем себе, что происходило на ритуальных площадках, именуемых в письменных источниках садами. Обнаруженная в 2000 г. каменная ванночка в виде черепахи без панциря (240 см в длину), наполнявшаяся проточной водой, расположена на засыпанной галькой площадке и явно служила для каких-то обрядов, связанных с водой, но что это были за ритуалы, остается неизвестным. Трудности в интерпретации усугубляются тем, что садовые традиции периода Асука не находят непосредственного продолжения. Для более поздних японских садов не характерен пруд прямоугольной формы. Изваяния и фонтаны в нем тоже отсутствуют.

С середины VII в. страной для подражания становится уже не Корея, а непосредственно Китай, и японские сады начинают выстраиваться в соответствии с китайскими образцами, которые поддаются интерпретации намного лучше. После падения в середине VII в. царств Пэкче и Когурё Корея была объединена царством Силла. Силла являлась данником Китая, и там тоже возрастает китайское влияние, которое транслируется и в Японию. Однако и в китайском изводе сада, так же как и в раннекорейском, садовое пространство все равно выстраивается вокруг воды (пруда), и в это пространство непременно включается камень. Растительность также является важным элементом устройства садового пространства.

Столица Нара отличалась масштабностью и возводилась в соответствии с китайскими градостроительными представлениями. Столица являлась местообитанием верховного правителя, которому полагался по статусу обширный сад («запретный», т. е. «императорский», сад). Действительно, хроника «Сёку нихонги» сообщает о наличии в Нара по крайней мере двух императорских садов. Это южный сад и сад Сёринъэн (Сосновый сад). В южном саду в присутствии императора проводились конная стрельба из лука, конные бега. Кроме того, там устраивалась церемония повышения в ранге, чтения буддийской сутры «Ниннокё» («Сутра о человеколюбивых государях»). Понятно, что южный сад должен был занимать достаточно большую территорию, однако его точное местоположение неизвестно, хотя все исследователи сходятся в том, что этот сад находился внутри дворцовой территории. Зато археологам удалось обнаружить Сосновый сад, располагавшийся к северу от дворцового комплекса. Его площадь составляла около одного квадратного километра. Сёринъэн был многофункциональной площадкой – там тоже проводили конные скачки, устраивали пиры. На территории сада было выкопано несколько прудов. Всего же на территории столицы удалось обнаружить более десятка садов. Не приходится сомневаться, что на самом деле их было намного больше – сад прочно вошел в быт японской элиты.

Согласно китайским натурфилософским идеям все сущее подвержено влиянию двух полярных и взаимосвязанных начал – Ян и Инь. Их сочетание характеризует все процессы, которые происходят на земле. Пара Ян и Инь имеет конкретное и видимое проявление: мужское и женское, твердое и мягкое, светлое и темное и т. д. На уровне природных явлений они образуют пару гора – вода. В связи с этим в любом «японском» саду непременно присутствуют камень (гора) и вода (пруд, ручей).

Посреди пруда обычно имеется гора-остров Хорай, на которой, как считалось, обитают даосские бессмертные. Концепция Хорай (кит. Пэнлай) впервые в развернутом виде фиксируется в «Исторических записках» Сыма Цяня (свиток 28). Там сказано, что три священные горы-острова – Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу – находятся в море Бохай, достичь их очень трудно, те же, кому это удавалось, передавали: «…Там находятся небожители и эликсир, дарующий бессмертие, и все предметы, все птицы и звери на островах белого цвета, а дворцы и башни сделаны из золота и серебра»[187]. В более раннем свидетельстве китайской хроники «Хань-шу» (около 82 г. н. э.) сообщается о том, что император У-ди (140–85 до н. э.) насыпал в своем пруду острова, символизирующие три острова бессмертных. Вера в существование островов бессмертных укоренилась и в Корее. Так, в записях хроники «Самгук саги» (свиток 27) от 634 г. сообщается, что в Пэкче к югу от государева дворца вырыли пруд, вокруг него посадили ивы, а посередине пруда насыпали остров, похожий на Фанчжан[188]. Считалось, что острова бессмертных покоятся на спине черепахи, которая ассоциировалась с мудростью и долгожительством. В древней Японии вера в острова бессмертных (преимущественно в Хорай) тоже получила широчайшее распространение и сохранялась в течение очень длительного времени (в качестве благопожелательно-сувенирного знака сохраняется и сейчас).

Огата Гэкко. Хорай