Терракотовые сестры

– Не может быть, чтобы вся ушла, – Кайно показал матери рукоять меча. На нем по-прежнему красноватым светил знак Хаоса. – Продолжим? – и ткнул острием меча в сторону Мириам. Та лишь чуть-чуть пошатнулась. Даже не сделала щит воздуха. – Ты должна была отлететь к скале!

– Я же чувствую, сынок. Нет тут больше магии. Разве что остатки. Как каша на дне котелка, который еще не успели помыть. Вроде нет, а вроде и есть. Хочешь зарубить меня? Попробуй, но у меня есть сюрприз, – и легким движением Мириам бросила в сына маленьким сюрикеном, обмазанным сонным отваром.

Ничто не помешало обычной вещи долететь до цели. Никаких защитных заклинаний, ни щитов силы, ни охранной магии не появилось. Сталь вонзилась в предплечье мужчины, и густая темная струйка проступила через рукав. Кайно не ожидал такого простого решения, такого нападения. Соки сонных трав вошли ему в кровь. Но отвар действовал слишком медленно в молодом и сильном организме Кайно. Он вырвал железку и бросился прочь из оазиса. Там, за пределами тайной ложбины, его должны были ждать слуги Кали…

Но в тот момент, когда небо разрезали звездой на до и после, Кали, возлежавшая на белом ложе у себя во дворце, закричала смертным криком. Неизвестная ей доселе боль раздавила, прижала женщину к золотому покрывалу. Боль была подобна родовым схваткам. Кали ясно почувствовала, как отделяется ее магический двойник, как что-то или кто-то могущественный вытягивает из нее с таким трудом собранное и сохраненное волшебство.

– Нет, нет, не отдам, – зарычала нубийка и напрягла все силы, чтобы удержать вырывающуюся магию. Пот, кровь и слезы сочились из ее тела, кожа побелела и волосы стали седыми. Прекрасная черная женщина стала серо-синей от усилий удержать в себе волшебство. Она взывала к смерти, обещая ей себя и сотни жертв, лишь бы уничтожить врага, она вспоминала заклятия времени и развоплощения, но все они улетали в никуда, ведь кто именно нападал, Кали не знала, а потому била наугад. Ей в горячечном бреду битвы с неизвестным казалось, что это ненавистные Хедин и Ракот прорываются в закрытый мир. Чтобы добить ее, сделать ничтожной и унизить.

– Я не вижу вас, но просто так не сдамся, – шипела Кали.

Собрав в кулак усилием воли расплывающееся сознание, волшебница сжала руками виски и зашептала смесь из грубых местных и привезенных с Брандея заклинаний. Она представила двух воинов, двух Новых Богов Упорядоченного, какими их помнила, и, шепча самые смертоносные колдовские слова, устремила на них град магических ударов. Это должно было сработать! Где бы ни были эти двое сейчас, хотя бы один из видов магии должен был бы сработать!

И с каждым ударом по созданным ею образам сил у хаоситки оставалось все меньше. Но она не ослабляла напора: последняя битва, так пусть уж последняя, не беречь сил для отступления, не готовиться к жизни в плену! Всю ненависть Кали вкладывала в свою атаку.

Вокруг нее начала прогорать ткань реальности. Белое пламя прожигало туннель в ее слоях, грозя обрушить систему мироздания. Сквозь стены дворца чернокожей колдуньи уже проглядывали многообразные вариации других миров. Кали было все равно, единственное, чего она жаждала сейчас, так это увидеть глазами ли, чутьем ли, как два ненавистных образа жухнут и исчезают. На последнем издыхании она вглядывалась в астральных двойников, но не могла заметить даже отзвука боли в их образах. «Не они?» – мелькнула мысль у теряющей от боли сознание женщины.

Но ответная волна волшбы захлестнула сторонницу Хаоса. Огромная воронка из заклятий утянула ее, и с ужасом Кали поняла, что состоит она из всех тех сил, брошенных ею на растерзание Богов Равновесия. Все вернулось, обращенное к ней. И прежде чем упасть без чувств, Кали успела отметить, как велики эти силы и какое зловонье исходит от них.

Прибежавшие на шум слуги обнаружили в покоях госпожи новый саркофаг. Он лежал на ложе хозяйки, запаянный по обычаю и готовый к погребению. Лицо их жестокой повелительницы, нарисованное на крышке, выглядело мягким и благостным. Похороны состоялись на следующий день и по городу поползли слухи о том, что Кали покончила с собой из-за несчастной любви к простому бедуину, погибшему в песках у Иордана. Самые верные из слуг уже в следующее новолуние услышали голос своей госпожи у себя в голове. «Погибший бедуин» Кайно был в их числе…

Глава 4