Терракотовые сестры

Джоан грязно ругалась и выкручивала руль то в одну, то в другую сторону, стараясь сбросить бестию, вдавливала педаль газа в пол и резко тормозила, но все напрасно. Тварь неумолимо приближалась, а мотоциклисты не отставали.

– Ты не поверишь, Мэри, но я везу очень ядовитые штуки в своем фургоне. И если эти твари вскроют мой кузов, то мы будем первыми, кто сдохнет. Ну, сразу после них, конечно. А я не планирую дохнуть, – негритянка зло сверкнула глазами на сжавшую губы попутчицу. – Потому признавайся…

Но договорить она не успела, взвизгнув совсем по-женски и дернувшись инстинктивно, стукнулась о подголовник кресла так сильно, что в нем что-то хрустнуло. И не удивительно: прямо с крыши на лобовое стекло кинулась черная гадость. Широкая слизистая лента толщиной с человеческий торс стекала по стеклу, закрывая обзор. Мрачным подобием лица казались присоски, которыми нечто держалось, а в центре – многозубый круглый рот, где треугольные резцы белели по всей окружности. И рот этот находился в постоянном движении, зубы старались прогрызть стекло.

Говард охнула и не дожидаясь, пока очухается водитель, дернула рычаг у руля – заработали дворники. Тварь снова задергалась и, сворачиваясь вокруг цели, отчаянно пыталась удержаться, даже поломала один из дворников. Но в конце концов оторвалась, оставив вместо себя мелкую сетку трещин и две глубокие царапины на поверхности. Скрежета становилось все больше. В кабине запахло дымом.

Мэри Лу глянула в зеркало заднего вида и ясно увидела, как черный «Патруль Т» ссаживал с себя еще одного седока, теперь с ее стороны. А на кузове фуры уже болтались три гигантские пиявки. Еще одна доползла до водительской двери и клацала зубами у самого лица водителя.

– Гадость! Пиявки! Почему пиявки? – Джоан едва сдерживала рвоту. – У тебя рюкзак горит!

И правда, дымок шел от почерневшего кармана. Почувствовала Мри Лу и то, что рюкзак словно пульсировал, дрожал. «Рвется в бой? Или – к своим?» – вдруг подумала Говард.

– Мы задохнемся тут из-за тебя! И окно открыть нельзя! – заорала Роулинг. – Из-за тебя все! Из-за тебя!

– Кондиционер включи! – разозлилась в ответ археолог.

– Не работает у меня кондиционер! – вдруг заплакала негритянка. – Не успела я его починить. А, они грызут провод сцепления!.. Мы сейчас разобьемся!.. Тут серпантин над озером! – И вцепилась в руль что есть силы. Дорога резко вильнула и пошла вверх. Мотор гудел надсадно и словно нехотя повиновался.

Пиявка за окном резко лязгнула своей сотней зубов и начала биться в стекло всем телом. Другие тоже подползли. Их тела конвульсивно дергались в унисон. Трещины становились все глубже.

Спазм подступал к горлу Мэри. Ей не хватало воздуха от отвращения и от дыма. Он наполнил всю кабину. У Джоан слезились глаза.

– Если мы выберемся живыми, археолог Мэри Лу Говард, я лично тебя убью, – плакала она. – Из-за тебя все! Из-за тебя!

– Точно, из-за меня! – В гудящей голове Мэри все встало на свои места. – Только скажи мне, типа мама Гарри Поттера, откуда ты знаешь мое полное имя? Я тебе его не говорила! И байкеров никаких не было, я про них наврала, чтобы не говорить, что жених меня бросил. Ты кто сама будешь, а?

И негритянку вдруг прорвало:

– Да никто я! Это просто халтура была: подошли двое белых мужиков на заправке, сказали: «Ты по 75 трассе через индейский лес поедешь? Там нашу дамочку вытащи из кювета, она нам позвонила. Ее Мэри Лу Говард зовут. А мы тебя догоним по дороге». Триста баксов дали за тебя. А кому они лишние?! Надо было не связываться с тобой, гадина! Знала же, что через индейский лес поеду, да еще и в туман, да еще и ночью!

Другие черные склизкие гадины уже почти пробили окно.

– Точно, индейский лес! И мой страх пиявок! – Говард закашлялась, но поняла уже почти все! Дрожащими руками она рванула уже истлевшую ткань рюкзака. Пластина раскалилась и жгла руки. Но как только ее извлекли на воздух, засверкала, заиграла светом, как уголь в костре, сквозь пепельную оболочку. Тотемная птица восседала на двойном полукруге из треугольников. Пиявки за стеклом замерли и сжались.

– Работает! Ага! Мы их остановим, дорогая! Страх боится света! А сон разума рождает чудовищ! – воскликнула Мэри Лу. Воодушевившись, она взглянула на озлобленную напарницу. Та вроде тоже криво улыбнулась. Пиявки за окном сжимались и скукоживались, если свет от пластины попадал на них. Сжимались, но работы своей не прекращали.

Мэри Лу огляделась и резко дернула зеркало в кабине. То оторвалось, Мэри Лу тут же приставила его к пластине. Джоан разразилась бранью, но отраженная птица (их же стало две!) заставила пиявок умерить пыл.

– Свет! Дай мне свет! – закричала Говард.

– Под сиденьем твоим есть большой фонарь, – утерев слезы рукавом, сказала Роулинг. С ее стороны пиявок почти не было. Мэри нагнулась и пошарила свободной рукой, но ничего не нашла.

– Нет тут ни…

Но в этот момент она резко вылетела из машины вместе с креслом.

– Из-за тебя все – вот и вали, археолог! – Джоан тоже все поняла. – Нет тебя, нет проблем! Счастливого полета! Там озеро, а ты ж не тонешь!