Терракотовые сестры

Пиявки исчезли как по мановению руки, и тяжелый «Стерлинг» пошел быстрее. Лобовое боковое стекло со стороны пассажира тут же осыпалось градом мелких осколков в салон. На лобовом стекле и кузове оставалось много царапин.

Двое черных мотоциклистов на черном «Патруле» остановились у обочины и подобрали оброненную пластину пепельного металла. На ней индейский тотемный орел держал в когтях шипастую змею, похожую на пиявку.

Один из байкеров спешно набирал СМС с кодом 972: «Сыграли точно. Морок удался. Внучку отправили через озеро. Талисман остался у нас. Возможны осложнения…»

Глава 5

«…Может быть, это и лучше, что больше двух тысяч лет я не видел Кали. – Таких мыслей Кайно сам боялся, но они появлялись все чаще в последнее время. – Какой стала госпожа после разлома в ту роковую ночь? Как перенесла его?» И не желая углубляться в мысли такого рода, Кайно резко вывернул руль вправо. Маленький впрыск адреналина в кровь. Голова загудела, как от похмелья. Чтобы Кали случайно не услышала сомнений в мыслях возлюбленного. С другой стороны, она не возражала, когда он попросил в знак их союза, «в обмен на душу», как говаривали в Средние века в Европе, власти над женским полом. Хотя, может, потому и не возражала, что очень быстро надоели Кайно плотские утехи во всех видах. Знала, что, оставаясь недосягаемой и самой первой, останется самой прекрасной, желанной, а потому – лучшей? Что ей не будет равных и соперниц, пока они все во плоти, а она – в голове? Великая Кали – жгуче-яркое воспоминание и непревзойденный советчик. А кто та, что посапывает рядом?! Так, очередная смазливая игрушка… Что с ней станет потом, да какая разница?!

Вот и поворот к морю. Съехать с шоссе и внимательно смотреть по сторонам. Да, изменилось многое и в то же время – почти ничего. Бурые скалы, редкая зелень. Оазисов стало больше. Кибуцы делают свое дело: отвоевывают землю, цепляются за каждый клочок. Пара лет – и новая плантация. Упрямые муравьи.

В одном из таких поселений и стоит домик матери. Это давно уже не навес из пальмовых листьев, а маленький салон красоты, при котором живет хозяйка. Солевые ванны, массаж, притирания по древним рецептам – туристы довольны, местным – еще пара нелишних шекелей налогов. И никто не помнит, как бабушка Мириам тут оказалась. Она всегда здесь была. Спросите любого! Любой вам скажет! Любой любит поговорить о замечательных людях своего кибуца! А какие у бабушки пирожки с финиками! Ойц-ойц-ойц! А вы созванивались? К бабушке Мириам надо заранее записываться, у нее очередь клиентов. Потому что руки волшебные!

– Точно-точно, волшебные, – хрипло смеется Кайно и оглядывается по сторонам. Люди Абдуллы уже здесь: кто-то торгуется за пару апельсинов, двое делают вид, что ищут главного здесь, что-то привезли, мол, по заказу. Сам Абдулла просто уселся в тени: в его комнате сломался кондиционер, а где же этот мастер?! Это только те, кого Кайно знает, видел раньше, но да не о них речь: – Проводишь меня к дому этой волшебницы? Я благодарен буду…

Да тут недалеко, любой проводит! Но Кайно настаивает, и словоохотливая попутчица – сероглазая грудастая девица в бесформенной футболке и джинсах под стать – уже в его джипе.

И правда недалеко. Большинство кибуцев выстроены по одному образцу: в центре – столовая, актовый зал, конторские помещения, библиотека, вокруг них – жилые домики, парки, детские сады, учебные классы и спортивный зал. Производство вынесено на окраину поселка, туда, где начинаются сельскохозяйственные площади. А в этом еще и море недалеко. Туристы тоже дают доход. Подле каждого дома – травяной газон, цветы, кустарники. Все дороги в кибуце асфальтированы. Основной внутрикибуцный транспорт – велосипед. Все пялятся на открытый джип. Старики, у которых проблемы с движением, катят по дорожкам на немецких инвалидных колясках с электромотором.

– Разъезжать на автомобилях в пределах жилой зоны запрещено, – кричит вслед Кайно кто-то из старожилов.

– А я пешком не хожу, – дерзит Кайно и видит округлившиеся глаза спутницы. – Тебе попадет завтра? Ты теперь плохая девочка?

– Уже сегодня, за ужином. – Та потупилась.

– Не бойся, малышка. Верь мне, не попадет.

Он точно знал, что сегодня – не попадет. А она поверила, как все верят уже почти две тысячи лет…

Вот ее дом. Кайно сам это почувствовал. Типичный для кибуца кондоминиум, на две семьи. Перед домом под навесом – своеобразная терраса, где вечером, когда опускается прохлада, семья в полном составе проводит время за ужином. Завтракают и обедают кибуцники обязательно вне дома, совместно, в общей столовой. С кем же мать ужинает тут каждый вечер? Кто теперь ее семья? Орден Равновесия? Или Орлангур навещает? В образе любителя массажа и соляных ванн? Кайно поймал себя на мысли, что злится, капает ироническим ядом. Сам или это Кали заставляет, решил не разбираться.