Террариум черепах (СИ)

ухо и вздрагиваю. - Это доставляет тебя какое-то

особое мазохистское удовольствие? Или ты просто жалеешь

себя?

Я поворачиваю голову и бесстрастно смотрю на неё.

- Катись ко всем чертям.

Верка цокает языком.

- Он тебя в могилу сведёт.

- И что делать?

- Оставить его в покое?

- А если серьёзно?

- Я совершенно серьёзна.

Я подбираю под себя ноги, сажусь на пятки,

выпрямляю спину и серьёзно смотрю на неё.

- А вот с этого момента поподробнее.

Верка, будто уже давно готовившая эту философскую

речь, вся подбирается и важно начинает:

- Знаешь, никогда не думала, что скажу это, но тебе

лучше оставить Макса.

- То есть?

- А то и есть. Оставь в покое их обоих и их

отношения. Перестань играть в кукловода. Они взрослые

люди, они сами разберутся. А ты только мешаешь. Как

собака на сене.

- А если Макс бросит Леру? Я же не могу этого

допустить.

- Из-за чего он её бросит? Из-за мнимой любви к

тебе? Знаешь, Аня что бы ты там себе не думала,

Максу хорошо с Лерой. Да, он её не любит, но она

его во всём устраивает, и он доволен. А ты - третий

лишний.

- То есть, просто оставить их в покое?

- Да.

- Ладно. Хорошо. С этим я справлюсь.

Пятьдесят четыре

На следующий день наши, изрядно помятые и

вялые в связи с похмельем, плетутся на первый урок.

Меня с утра уже успело вырвать, так как вчера

вечером, когда я пришла домой, мамы там не было,

а алкоголь был. От мамы только записка на ярко-

голубом стикере: «Приехала Жанна, не скучай». Насколько

я могу помнить, Жанна - это подруга мамы ещё со

школы. Несколько лет назад она переехала в Питер.

Я тяжело падаю на стул за своей партой и

потираю лоб. Залетает Ира, такая бодрая, что хочется

её придушить.

- Тоже хреново? - хрипит Лера с задней парты. Я

с трудом поворачиваю своё тело к ней.

- Это ещё слабо сказано, - говорю.

- Ты же вроде вчера не пила, - замечает она.

- Дома пила.

- Фу, алкоголички, - смеётся Ира.

- Шлюха, - не остаюсь в долгу я.

- Зато счастливая, - нисколько не возмутившись,

отвечает Ира.

- Блаженные все счастливые, - сухо усмехается Лера.

Макса я весь день игнорирую, как могу, твёрдо

помня совет Веры. Но уже к четвёртому уроку он

не выдерживает моих «бзиков» и затаскивает меня в

памятный туалет.

- Леонова, какая очередная идея взбрела тебе в

голову? - спрашивает он. - Почему на этот раз ты

меня избегаешь?

- Потому что так надо.

- Исчерпывающе, - мрачно усмехается он.

- Потому что ты парень моей подруги, а я… -

цитируя Веру: - третий лишний.

- И когда же ты пришла к такому выводу?

- Вчера.

- Может, ты забыла, почему именно я её парень?

- Потому что ты сам этого хочешь.

Он, не ожидавший подобного ответа, изумлённо

смотрит на меня. Я фыркаю.

- Да брось, Макс. Ты никогда не делаешь то, чего

не хочешь. Тебе нравится встречаться с ней, или спать,

точно не знаю. А от меня ни черта не зависит.

- Серьёзно? - нарочито удивлённо произносит он. -

Значит, всё зависит от меня? Отлично. Это значит, что

я могу прямо сейчас пойти и порвать с Лерой.

Я таращусь на него.

- Макс, если ты это сделаешь, можешь никогда

больше вообще ко мне не подходить.

Он усмехается. Одним резким шагом преодолевает

небольшое расстояние, разделявшее нас, отчего я оказываюсь

прижатой к стене. Он нависает надо мной, опираясь

руками о стену по обе стороны от моей головы. Западня.

- Что и требовалось доказать, - тихо проговаривает

он. Я с трудом разбираю слова, моё тело бьют

электрически разряды. - Всё, чёрт возьми, зависит от

тебя. Даже я… завишу от тебя.

Я притягиваю его за голову к себе и целую. А

Макс, будто знал, что я это сделаю, тут же отвечает

мне, сжимает мои бёдра руками, приподнимает и сажает

на подоконник. Я тут же обвиваю его ногами за

пояс, прижимаясь настолько сильно, насколько могу.

Плевать мне с высокой колокольни на слова Веры.

На четвёртый урок мы так и не попадаем. Выходим

из туалета за десять минут до звонка, держась за руки.

И натыкаемся на Арину Викторовну. Она понимающе

смотрит на нас, но ничего не говорит.

- Аня, можно тебя на секунду? - спрашивает. Мы

с Максом переглядываемся, я киваю, и он уходит.

- Леонова, вообще-то я не приветствую того, что

ты полезла не в своё дело, но…

- Но?

- Спасибо.

Я улыбаюсь и киваю.

- Да не за что.

Арина Викторовна тоже не может сдержать улыбки,

хотя вижу, что пытается. Наша Арина Викторовна -

кремень. Она обычно никогда не улыбается. Надо же,

как любовь меняет людей.

Пятьдесят пять

Вчера мама уехала в командировку на всю неделю,

оставив ряд банальных указаний - поливать цветы, убирать

в квартире, разбирать почту.