Террариум черепах (СИ)

вешаю на плечо сумку и иду к выходу. Прямо передо

мной дверь распахивается и входит Макс.

- Опоздал ты, Макс, - говорю. - Всё самое интересное

уже закончилось.

Обхожу его, пинаю дверь и выхожу на улицу.

Зытова всё послала и уволилась. Почему мы не можем

так же?..

Восемьдесят четыре

Через пару дней я решаю сходить к Максимилиане

Фёдоровне. В конце концов, в этой чёртовой школе не так

уж много хороших учителей. А Максимилиана Фёдоровна

вообще одна, второй такой уже не найдут. Все эти

проблемы с Зытовой временно отвлекают меня от приезда

сестрички.

Я взяла у Марии Андреевны личное дело нашей

бывшей биологички и, узнав адрес, иду к ней. Если

честно, я ожидала увидеть изрядно потрёпанную, усталую,

кое-как одетую, возможно даже поддатую Максимилиану

Фёдоровну. Ан нет. Одета вполне прилично, светлые

волосы убраны в опрятный хвост, да и выглядит хорошо.

- Леонова… проходи.

Я захожу в квартиру и снимаю ботинки. Если честно,

всегда было любопытно, как Зытова живёт. А живёт она,

прямо скажем, обычно, но очень современно. Есть всё.

Плазменная панель, компьютер, стереосистема, кожаные

диваны, дискотека на полстены и огромный книжный шкаф.

Неплохо же учителя живут.

- Отсудила у мужа половину его кровно нажитого, -

хищно улыбается Максимилиана Фёдоровна, будто прочитав

мои мысли.

- Хоть какая-то радость от развода, - говорю. Зытова

усмехается и согласно кивает.

Садится на диван напротив меня и говорит:

- Чего пришла?

Я, с некоторой опаской, тоже присаживаюсь на дорогой

кремовый диван. Я тут не к месту, об этом кричит вся

эта роскошь и мой потрёпанный внешний вид. А вот

Максимилиане Фёдоровне плевать, как я выгляжу, она

смотрит заинтересованно мне в лицо, нисколько не обращая

внимания ни на мою настороженность, ни на

негостеприимный скрип дивана.

- Максимилиана Фёдоровна, вернитесь в школу, -

говорю, - ей-богу, без вас совсем не то, хоть переводись.

- Не хочу никуда, - мотает головой она. - Ты хоть

и человек хороший, Леонова, но я терпеть не могу это

место и всех там присутствующих.

- Вы поэтому тогда напились?

- Напилась я, потому что тогда у меня был юбилей

свадьбы, - Зытова очень тяжело вздыхает, - девять лет.

- Ой…

Наша Максимилиана Фёдоровна очень сильная женщина.

Не железная, стальная. Её жалеть нельзя. Ни в коем

случае. Не поймёт, обидится, разозлится.

- Ну, в прошлом году вы ведь это как-то пережили,

- напоминаю я.

- В прошлом году он не был женат.

- На ком?

- На какой-то дуре молодой.

Ой…

- Вы поэтому тогда уволились?

- Нет. Увольнение было взвешенным и тщательно

обдуманным решением. Я уже давно хотела это сделать.

А то, что я тогда была пьяная, просто придало мне

смелости.

Теперь тяжело вздыхаю я. Зытова - кремень. Уволилась

- значит, всё. Чёрт.

- Может, всё-таки вернётесь, а? - делаю я последнюю

попытку.

- Нет. Это же не школа, а притон.

- Все школы такие.

- Значит, буду кардинально менять место работы.

- Жаль, Максимилиана Фёдоровна, - говорю я и

поднимаюсь, стараясь игнорировать неприязненный скрип

кожаного дивана. Черти, зачем вообще покупать в

квартиру такие диваны, неуютно ведь. - Хороший вы

учитель.

- Не подлизывайся, - усмехается она и тоже встаёт.

Мы идём в прихожую.

- Правду говорю, как на духу, - отвечаю я.

Обуваю ботинки и надеваю куртку. Уже открываю

дверь, когда Максимилиана Фёдоровна бесстрастно произ-

носит:

- Леонова, поосторожнее со Смирновой.

Я хмурюсь и оборачиваюсь. Киваю и выхожу из

её квартиры. Слова Зытовой мимо ушей пропускать

нельзя. Она умна, рассудительна и вездесуща. Одна из

немногих хороших учителей в притоне…

Восемьдесят пять

Когда я возвращаюсь домой, грудь мне стискивает

нехорошее предчувствие. Мама, радостная и счастливая

(слышно по голосу, доносящемуся из кухни,) что-то

готовит. Там же, как становится понятно, Миша и Макс.

В доме витает аромат чего-то рыбного.

Мама любит рыбу.

Но я ненавижу рыбу.

Но Белла любит рыбу.

Я кидаю на пол сумку и куртку, сломя голову бегу

наверх.

Белла сидит на моей кровати, будто на своей

собственной, вокруг неё раскиданные шмотки. На полу

валяется огромный голубой чемодан. Там тоже шмотки.

Она треплется с кем-то по мобильному. По непрерывному

щебетанию и тошнотворным сюси-пуси я понимаю, что с

будущим мужем. А может, с любовником, кто её знает.

Она нисколько не изменилась. Разве что только

стала ещё более красивой и зрелой. Она - копия мамы.

Её длинные тёмно-рыжие блестят в лучах заходящего

зимнего солнца ярко-золотистым. Смотрится очень необычно.

В больших насыщенно-зелёных глазах блестит знакомый

мне огонёк расчёта. Рот маленький, сердечком, нос чуть