Террариум черепах (СИ)

когда вмешиваются в личное пространство.

- Так я и думала, - бормочет она.

Откладывает две пачки сигарет - одну початую,

другую в плёнке, вытаскивает из всех карманов и отделов

все деньги, которые есть, даже мелочь.

- Телефон дай сюда, - ледяным тоном цедит мама.

- Он всё равно сломан, - бормочу я и отдаю ей

мобильный.

Она откладывает его в ту же кучу, где уже лежат

пачки сигарет и деньги.

- С этого дня ты под домашним арестом, - холодно

проговаривает мама. - Никуда выходить не вздумай, в

школу и обратно, если что вдруг, буду лично тебя за

руку в школу водить, а потом забирать. Увижу рядом с

тобой твоего горе-друга, пеняй на себя. Всё поняла?

Я киваю.

- Собирайся, ещё успеешь на второй урок, -

приказывает она.

- Хорошо.

- Свободна.

Я сваливаю в сумку свои вещи, вешаю её на плечо

и понуро плетусь в свою комнату. Ладно, не то, чтобы

прямо испугалась домашнего ареста или лишения денег,

сигарет и телефона. Нет, сигареты, конечно, жалко, но,

в конце концов, всегда могу стрельнуть у кого-нибудь. Да

у того же Художника! Художник… чёрт, как всё сложно

с Художником!

Я захлопываю дверь и прислоняюсь к ней. Что ж,

бывало и хуже. Быстро скидываю с себя одежду, надеваю

колготки, юбку, блузку.

- Аня, скажи, у тебя мания на ущербных и убогих?

Я оборачиваюсь и смотрю на Беллу. Она стоит у

двери, сложив руки на груди, и неодобрительно смотрит

на меня своими зелёными глазами. Волосы растрёпанные,

лицо усталое. Интересно, она этой ночью вообще спала?

- С чего это ты взяла?

- Ну как с чего, сначала Поэт, теперь Художник.

- Поэт ни причём, не приплетай его, - ощетинившись,

говорю я.

Я сажусь на кровать и устало потираю переносицу.

Меньше всего мне сейчас охота говорить о моём мёртвом

друге.

- Как же «ни причём»? Ты же влюблена в него была.

- Не была.

- А что ж ты тогда рыдала, когда он помер?

- Жаль мне было невинную душу, канувшую в небытие

из-за несчастной любви!

Белла издевательски усмехается.

- Анечка, да тебе стихи надо писать.

- Поэт был моим другом, - неожиданно уязвлённо

молвлю я. - Тебе не понять.

Я накидываю на плечо ремень сумки, встаю с кровати

и выхожу за дверь.

- Ещё вчера ходила как в воду опущенная, а сегодня

прямо цветёшь и пахнешь. - Ирка с подозрением оглядывает

меня с ног до головы. - Что случилось?

Мы сидим на подоконнике в классе, ожидая второго

урока - литературы.

- Ничего, - пожимаю плечами я. - Просто… поняла,

что плевать. Плевать и всё. Сразу легче стало.

Ирка многозначительно кивает, давая понять, что её

так просто не проведёшь, однако ничего не говорит.

- Лучше расскажи, как у тебя с Биологом, - перевожу

тему я. К тому же, мне действительно интересно.

- Хорошо, - отвечает Ирка и неожиданно расплывается

в улыбке. Я с удивлением смотрю на неё.

- Я надеялась, что ты не потеряешь здравый рассудок,

влюбившись, но… видимо, зря.

- Послушай, злая, ворчливая тётка, я влюбилась и мне

совершенно плевать, что ты там думаешь по этому поводу.

Я счастлива. Я счастлива! - громко кричит Ира, и я

нервно оглядываюсь по сторонам. Но нашим одноклассникам

плевать на крики истеричной счастливой дуры.

- Конечно, пусть все знают, - саркастично изрекаю я.

- Ты ещё крикни, с кем спишь.

- Отстань, - смеётся Ира.

В класс заходят Макс с Верой, держась за руки.

Я смотрю на них и чувствую… ничего. Ничего я не

чувствую. Володя поистине действует на меня исцеляюще.

Макс впивается в меня испытующим взглядом, и я

спокойно выдерживаю его, отвечая своим, совершенно

безразличным.

- Пойду покурю.

Я спрыгиваю с подоконника и подхожу к этим двоим.

Отвешиваю Максу сильную пощёчину, отчего у него аж

голова мотнулась из стороны в сторону. Чувствуя сильное,

но удовлетворяющее жжение в ладони, я мило улыбаюсь

и нараспев щебечу:

- Поздравляю. Отличный выбор, Вер.

Я затягиваюсь тонкой сигаретой Нины Игоревой,

которую взяла у неё на перемене. Чёрт, ни хрена не

чувствую.

- Ань, можно с тобой поговорить?

Макс кутается в свою тонкую куртку, которая, по-

видимому, не спасает его от промозглого ветра, и

выжидающе смотрит на меня. Чего ждёт? Истерик?

Сцен? Слёз? Ругани?

- Можно, - киваю я.

- Слушай, я понимаю, с Верой некрасиво получилось…

- бормочет он. Мне хочется рассмеяться.

- Брось. Спишь с ней и спи. Не моё дело. Обидно,

конечно, что ты так поступил, но… за это ты уже

ответил, - я кидаю взгляд на его покрасневшую щёку,

- а остальное меня не касается. Но было бы лучше,

если б ты был честен. Не врал мне и Вере.

- Хочешь правду? - спрашивает он, невольно потирая

пострадавшую щёку.

- Да, очень хочу.

- Я влюблён в твою сестру.

Я закашливаюсь.