Террариум черепах (СИ)

Платья у Иры почему-то все как на подбор короткие.

И вроде бы даже не вульгарные, но… чёрт возьми, на

улице апрель, а я не ношу короткое. Чёрные, белые и

цветные, в пайетках, стразах и без, вызывающие и не

очень, с длинным рукавом или вовсе без него. В итоге

остановились на обыкновенном трикотажном тёмно-синем,

чуть выше колена с длинным рукавом, но большим

треугольным вырезом. То есть, вырез-то, в общем-то,

небольшой, но это только для Иркиного третьего. А уж

для моего второго с натяжкой… Сапоги взяла мамины, те,

в которых ходила на юбилей бабушки. Ирка всё порывалась

меня накрасить, и я скрепя сердце разрешила. Я была

всеми силами против толстой линии чёрной подводки, но

выглядит это не так плохо, как я думала. Я даже на

шалаву не похожа. Тогда Ирка, воодушевлённая своим

триумфом, накрасила мне губы бледно-розовой помадой и

тщательно расчесала волосы, после чего распустила их. Ещё

предлагала уложить их гелем или муссом, но я и так сама

на себя не похожа, поэтому запретила ей прикасаться к

моим волосам.

Как ни странно, она уложилась в отведённые полчаса,

я заказала такси и поехала на чёртову вечеринку, жалея,

что вообще согласилась, и коря себя за то, что с собой

сделала.

Ночной клуб с банальным названием «Гараж»

представляет собой большую танцевальную площадку с

небольшим количеством столиков на двух и более человек,

непрестанно ревущим клубняком и мигающим светом.

Господи, неужели кто-то добровольно ходит в подобные

места? Судя по толпе народа, развлекающегося здесь, да,

ходит, и довольно охотно. Да в конце концов, сегодня

ведь понедельник, что здесь тогда бывает в выходные?

Заходя внутрь, я кидаю тоскливый взгляд на бар. Нет,

сегодня никакой выпивки. Я здесь максимум на полчаса.

Подхожу к Художнику, он обалдевает, я выпиваю стакан

чего-нибудь безалкогольного и сваливаю домой, пока мама

не узнала, чтобы я, вместо того, чтобы как приличная

девочка спать в своей постели, шарахаюсь неизвестно где.

Я оглядываю помещение, стараясь хоть что-то увидеть

в мерцающем разноцветном свете. Художник с компанией

сидит за одним из дальних столиков на низким диваном.

Я глубоко вздыхаю и направляюсь туда. Полчаса.

Чего вы ждёте, когда наряжаетесь, как полная дура,

ради парня, который вам жутко нравится? Какой реакции?

Изумления? Восторга? Интереса? Лично я, ни много ни

мало, ждала всего сразу. Знаете, что сказал Володя, увидев

меня? Он сказал «Твою ж мать!». И подавился пивом. И

как это вообще расценивать? Серьёзно, то, что он

подавился, ну, я не знаю, наверное, это хорошо. Затем

встал. Окинул меня придирчивым взглядом (за это мне

хотелось ударить его), одобрительно кивнул и представил

меня своим друзьям. Друзья у него оказались неплохими,

действительно неплохими. По негласному решению мы

решили не говорить, сколько мне на самом деле лет.

Поэтому мой возраст колеблется где-то на двадцати двух.

Безумно радует, что хотя бы не сорока пяти.

Наверное, Богдан (я точно не уверена, так как не

запомнила) весь вечер пытался закадрить меня, что, кажется,

немного придало мне уверенности в себе… но вот Володя

не обращал на меня ровным счётом никакого внимания.

А я ведь всё-таки припёрлась сюда вовсе не для того,

чтобы флиртовать с парнями или веселиться. Мне нужен

был Художник, но, видимо, я ему нужна не была. Что ж,

открытие неприятное, но я с этим справлюсь.

Увидев, как Володя заигрывает у бара с какой-то

миловидной особой, я дошла до точки кипения и,

торопливо со всеми попрощавшись, свалила оттуда.

На улице я останавливаюсь, несколько раз глубоко

вздыхаю и только сейчас вспоминаю, что у меня нет

телефона. Такси-то я заказывала с Иркиного домашнего.

Возвращаться в клуб и просить у кого-нибудь телефон

мне не хочется. Ладно, не страшно. Я помню дорогу,

хорошо знаю город, я дойду пешком. Я снова глубоко

вздыхаю, достаю из сумки Иры сигареты, денег на которые

заняла у Веры, закуриваю. Дверь клуба открывается.

- Ты уходишь? - спрашивает Художник и закуривает.

Я киваю. - Почему?

- Когда пробьёт полночь, карета превратится в тыкву,

а я в то, что ты видишь обычно.

- Ань, прости меня, - виновато произносит он.

- Ой, да ладно, всё нормально.

Я действительно не обижаюсь на Художника. Я

расстроена, немного разочарована, но никакой обиды или

злости.

- Может, подвести тебя?

- Не надо. Я такси вызвала.

До дома я добралась за полтора часа. Удивительно,

как я ещё не напоролась на какого-нибудь маньяка или,

может, насильника. Замёрзла дико, ног вообще не чувствую.

Нечего было пялить капроновые колготки в минус десять.