Тьерри Анри. Одинокий на вершине

Насколько отсутствие естественной взаимной симпатии привело к конфликту – вопрос риторический, или, что хуже, к сплетням, а их развелось множество. Они не могли отрицать некой сдержанности в их отношениях, но всегда говорили друг о друге в примирительном тоне, к тому же Тьерри принимал тот факт, что он не заслужил права быть упомянутым даже близко там, где витало дыхание игрока, которого он называл «Богом», по крайней мере в одном интервью. Разлом между зиданитами и сторонниками Тьерри более очевидно просматривался вне французского лагеря, чем внутри, и постоянно подпитывался какими-то намеками из средств массовой информации. В целом для публики Зизу удивительным образом удалось создать себе имидж смиренного, до боли стеснительного семьянина, хотя помогала ему в этом отнюдь не маленькая команда «советников за сценой». 1998 год сделал из него светского святого во вновь выстроенном храме французского футбола, где он стоял на пьедестале, обвешанный своими многочисленными спонсорами. Такой памятник всегда больше напоминал мне Фонтхиллское аббатство Уильяма Бекфорда, нежели Кентерберийский собор. В противоположность ему Тьерри выглядел дерзким, отстраненным, слишком уж умным. И нельзя отрицать, что Зидан никогда так не озарял футбольное поле, как в те моменты, когда надевал синюю майку сборной. Звезда, вышитая над петушком в 1998 году, стала его собственным владением. Когда такую же майку надевал Тьерри, то, хоть он и свободно забивал, ему приходилось напрягаться, чтобы показать ту блестящую игру, такую знакомую поклонникам «Арсенала».

К 2002 году некоторые журналисты намекали на существование «клана канониров» в сборной Франции, целью которого являлось сделать Тьерри центральной фигурой национальной сборной – естественно, за счет Зидана. Один из журналистов, Брюно Годар, посвятил довольно большую главу этим закулисным переговорам в своей книге, которая довольно хорошо продавалась во Франции до Кубка мира – 2006. Глава представляет собой самое жестокое и злобное нападение на характер Тьерри, когда-либо мной прочитанное, где сама по себе нехватка доказательств используется как улика – непревзойденный талант Тьерри якобы позволяет ему хорошо заметать следы. Ходили сплетни о секретных обедах, где присутствовали Виейра, Пирес, Пети и Тьерри в их хемпстедских пристанищах, где эти современные Катилины разрабатывали наилучшую стратегию, чтобы подорвать привилегированное положение Зизу. Когда я упомянул это Пети, он только смог пожать плечами и выдавить «пффф…». Да, игроки «Арсенала» сидели, как правило, за одним столом, точно так же как игроки «Манчестер Юнайтед» или «Ливерпуля» держались вместе на сборах в Англии. Как и в любой национальной сборной мира, игроки одного клуба общаются с теми, кого они знают лучше всего. И Патрик Виейра, один из подозреваемых конспираторов, на самом деле сыграл главную роль в том, чтобы убедить Зидана пересмотреть свое решение и вернуться на международную арену в 2005 году, не испортив при этом отношений с Анри. Что же касается Бобби, то любой, кому посчастливилось провести в его компании хоть немного времени, знает, что он так же способен на предательство, как яблоневое дерево – приносить урожай персиков, а волк – родить барашка.

Тьерри, наверное, был раздосадован его выдуманным недостатком эффективности в национальной сборной больше, чем кто бы то ни было другой, и искал этому объяснение, иногда публично, подкармливая своих критиков двусмысленными цитатами. «Чем раньше я получу мяч, как в «Арсенале», где мы играем без плеймейкера, тем лучше, – сказал он в 2004 году. – Я не имею никого конкретного в виду, но иногда игра шла бы лучше, если бы нападающий получал мяч до того, как к нему приблизятся два заслона из четырех защитников соперника. Мы играем недостаточно широко, чтобы создавать разрывы. Мы должны перемещать мяч быстрее». Как всегда с Анри, то, что он говорит о футболе, имеет абсолютный смысл. Это колкое замечание, если только это была колкость, нацеливалось больше в сторону его тренера – Жака Сантини, строгого приверженца «безвингеровской» схемы 4–4–2, – чем на кого-либо из игроков, просто выполнявших его требования на поле. Но к тому времени люди научились слушать Тьерри по-другому, как будто речь, которую он произносил, нуждалась в субтитрах, чтобы ее понимали. В его тоне безошибочно узнавались нотки огорчения, растерянности. Такой подтекст невозможно игнорировать, слышалось предположение, что безупречный статус Зидана раздражал его (как, я должен добавить, он раздражал многих, включая меня). Указывал ли Анри на действительную слабую сторону в игре французской команды или просто завидовал?