Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография

Что важнее, Айлин, чтобы сын больше читал, предложила уговор: пенни за каждую внимательно прочитанную страницу. Терри, знавший, что пенни можно обменять на «Блэк-Джеки», согласился. «Я был не дурак, – писал он. – Я умел пробежаться по тексту и запомнить достаточно, чтобы ко мне не придирались. Но большой любви к чтению не испытывал. Я справлялся. Разве этого мало? Мама считала, что да».

С приближением экзамена Айлин стала давать ему по вечерам образцы заданий прошлых лет. Увидев, как плохо у него получается, она заплатила одному учителю на пенсии, чтобы тот каждую неделю дополнительно занимался с Терри у себя дома. Терри сдаст экзамен, что бы там ни решила система. Уж Айлин за этим проследит.

* * *

Возможно, вопреки современному мнению, после войны Британия была не самым религиозным местом. В 1948 году только 15 процентов респондентов сообщили «Гэллапу», что ходили на церковную службу в прошлое воскресенье. Только один из десяти участников опроса «Масс-Обзервейшен», проведенного примерно в то же время в Лондоне, сказал, что посещает церковь «довольно регулярно», а Совет архиепископов сообщал, что «90 процентов людей не посещают или почти не посещают церковь»⁹. А значит, Дэвид и Айлин Пратчетты находились среди большинства, когда решили, что институциональная религия не имеет к их жизни никакого отношения. Поэтому Терри смог сказать о них в 2010 году на первой лекции в качестве профессора Тринити-колледжа: «Меня растили в любви, при необходимости в строгости (это были короткие и эффективные периоды) и – да будут они благословлены за это решение – без религиозных убеждений»[4].

Айлин выросла католичкой, но к моменту рождения Терри давно уже не ходила в церковь, а брак с англиканцем в англиканской церкви, по всей видимости, отрезал ее от большей части семьи. Свидетельство этого раскола – множество тетушек и дядюшек со стороны Кирнсов, о которых Терри никогда даже не слышал. Не присутствовало христианство и в домашних разговорах. В шесть лет невинный Терри наткнулся на то единственное, что осталось у Айлин католического, – маленькое и дешевое деревянное распятие на комоде в родительской спальне, – и принес ей с бессмертными словами: «Мам! Я нашел палку с акробатом».

Даже тогда, похоже, объяснение Айлин было таким уклончивым, что Терри больше не вспоминал об этой странной страдальческой фигурке в набедренной повязке. Так или иначе в будущем этому распятию находилось место в неприметном, но надежном уголке каждого дома, где жила Айлин, в том числе в доме престарелых в Солсбери, где она провела свои последние дни. После ее смерти мы с Терри всюду его искали, и он пришел в отчаяние, когда распятие не нашлось. После того как я наконец обнаружил его под какими-то другими вещицами, облегчению Терри не было предела. Распятие отправилось в Часовню – и с ним в руке он диктовал некоторые строки об этом периоде своей жизни.

«Не знаю, чем ее утешало это крошечное перекошенное лицо, – говорил Терри, – но сейчас я вижу лицо скромного плотника, который всего-то хотел сказать людям, чтобы они были добрее друг к другу, – золотое правило столь многих мудрецов, – а его за все старания замучил до смерти тиран с подначки фанатиков. Возможно, мораль здесь – не слушать тиранов и свергать фанатиков».

Еще Терри любил отмечать, что послание Христа не так уж сильно отличается от послания Билла и Теда из фильма «Невероятные приключения Билла и Теда»: будьте невероятны друг к другу. И, говорил Терри, кому придет в голову спорить с таким советом?

Впрочем, в церковь Терри не ходил, да и местный священник – преподобный Оскар Маспратт, англиканец из церкви Святой Троицы в Пенне – семью не впечатлил. Высокий и тощий, из-за детского недопонимания он навсегда запомнился Терри как преподобный Маскрат («мускусная крыса»), а Дэвида и Айлин с ходу возмутил своей привычкой обращаться к прихожанам – «по крайней мере, если они из рабочего класса», мрачно предположил Терри, – по фамилиям.

Викарий лишился остатков уважения семьи, когда, зайдя однажды на чай, назвал маленькую медную статуэтку Будды в гостиной (ее привез из Индии отец Терри) «языческим идолом». Судя по всему, из-за такого оскорбления Айлин тут же показала преподобному Маспратту на дверь – даже «скинула его с крыльца»[5] в более красочных версиях этой истории. Насколько именно невежливо выставили викария, мы уже не узнаем, но новых чаепитий точно не последовало. Когда тем вечером с работы вернулся отец и узнал о подробностях встречи, он лихо окрестил викария «вонючим старым ханжой». «Я тогда не знал слова “ханжа”, – сказал Терри, – и запомнил его на будущее».