Территория бреда

– То есть ты все это заранее придумал? Свой «грандиозный» план, – следователь изобразил пальцами кавычки, – по убийству собственной семьи с помощью собаки, зараженной бешенством, но все пошло не по плану, и ты подключил другого пса. Знаешь, меня сначала удивляло, как ты все это придумал. Как вообще человеку могло прийти в голову убить свою семью, а главное, совершить это не просто в состоянии аффекта, а детально продумав весь план до таких мелочей? Но все прояснилось, когда я нашел это в твоем кошельке, – Спицын достал из кармана сверток из фольги. – Что это?

– Не знаю. Это не мое, – запаниковал Анфим.

– Может, хватит уже! – возразил следователь. – Ты только что признался в убийстве своей семьи, а теперь боишься рассказать, что ты там нюхал! Давай говори. Что это?

– «Федя», – тихо ответил Анфим.

– По-русски! – прогремел Спицын.

– «Фен», то есть, амфетамин, – несмело уточнил Анфим.

– Вот. Наконец-то. Я так и думал. А ты знаешь, что на фоне злоупотребления психостимуляторами, например, вот этим порошком, развивается бред и мания? Отсюда и страсть к придумыванию чрезмерно детальных планов, и угнетение морально-этических качеств, свойственных нормальному здоровому человеку. Я так с вами скоро доктором психологических наук стану, – ухмыльнулся Спицын. – Наркотики, конечно, тебя не оправдывают, но все же хочется верить, что такими маньяками люди не рождаются, а становятся от употребления подобной дряни. Нюхая это, да еще и запивая алкоголем, ты, вероятно, чувствовал себя самым умным и сообразительным, придумывая свой «грандиозный» план. Но наркотики не делают людей умнее. Наоборот, от них они только деградируют, хоть и не замечают этого. Например, ты даже не додумался заглянуть в ветеринарный паспорт вашей собаки, где стояла отметка, что животное каждый год регулярно прививалось от бешенства. Это означает, что первоначальная версия твоего плана практически наверняка была обречена на провал. Ты просчитался уже на старте на такой мелочи. И тебе бы следовало от всего этого отказаться, когда изначальный план провалился. Но ты не мог. Ты был слишком одержим этой идеей. Поэтому стал все усложнять, представляя, как хитро все организовываешь, но при этом допуская ошибки на каждом шагу. Даже если бы ты правильно избавился от клетки и этого зверя и все обставил как надо, мы бы все равно поняли, что здесь что-то не так. К тому же следы укусов на телах родителей не совпадают с челюстью вашего Барса или Беса, или как его там.

– Да, мне уже было все равно. Главное – я избавился от этого маленького уродца и освободил семью. Теперь им лучше. Теперь уже ничего не важно, – ответил Анфим и откинулся на подушку, но через несколько секунд снова приподнялся: – Вы сказали «Бес»? Почему вы сказали «Бес»?

– Ха, а вот и самое интересное: радостная новость, ну, для нас, по крайней мере. Твой брат жив, как и пес, впрочем. Как ты уже мог догадаться никаким бешенством он не заразился. Досталось ему от тебя, конечно: на трех ногах теперь скакать будет, но хотя бы кто-то нормальный у пацана остался. Его, я имею в виду твоего младшего брата, нашли без сознания около шкафа. В самом начале он залез внутрь и оказался запертым там, а затем долго бился о дверь шкафа головой. Чуть весь череп не разбил себе. Потом, видимо, еще живой отец сполз к нему, открыл дверь и тогда уже скончался. А пацан вывалился из шкафа и отключился. Когда он пришел в себя, то постоянно повторял что-то невразумительное, что мы расшифровали как «Это не Бес». А потом уже поняли, что подразумевал он вашего пса Барса. Так что не удалось тебе брата погубить. Жить он будет, – закончил Спицын с легкой улыбкой.

– Нет! Нет! Не может быть, – завопил Анфим. – Этого не может быть. Он не мог остаться. Он ведь маленькое чудовище.

– Нет, Анфи, это ты – маленькое чудовище. А он – человек.

09.2020

8. Раминь

Подул морозный, пробирающий до костей и сухожилий, ветер. Было так темно, что даже свет фонаря растворялся в этом непроглядном мраке.

Я оглянулся по сторонам, но никаких признаков жизни или вообще чего-либо обнаружить не смог. Я пытался вспомнить, как я сюда попал, что я здесь делаю, и кто я такой. Тщетно.

Казалось, что в этом вакууме я существую уже бесконечность, и что нет никакой надежды на спасение, как вдруг раздался громкий оглушающий гул. Я старался определить источник шума, но это не представлялось возможным – звук был везде. Он заполнял собой все пространство и будто был уже внутри меня.

Вдруг прямо передо мной возникло яркое голубое сияние. Оно пугало, но притягивало. Я протянул руку, но вдруг раздался голос:

– Стой на месте.

Этот голос так же, как и гул перед этим, звучал то ли вокруг, то ли внутри меня. Я убрал руку и осторожно спросил:

– Кто это?

Голос тут же прогремел:

– Я – всё! Я – везде! Я есть сама суть бытия!

«Ну я так сразу и понял, просто решил уточнить», – подумал я с иронией, но ответил:

– Хорошо. А кто тогда я, и что я тут делаю?

– Ты узнаешь это довольно скоро! – ответило светящееся нечто.