Территория бреда

Когда приехали в Махачкалу, то почти сразу узнали, что ПДД у них расшифровывается как «правила ДАГЕСТАНСКОГО движения», а не дорожного, как у всех остальных. Все местные автомобилисты ведут себя как им вздумается и носятся, будто постоянно куда-то опаздывают. Обгонять там могут в два ряда на однополосной дороге, даже если навстречу мчится несколько машин так же в несколько рядов.

Арсений быстро адаптировался: мы носились по всему Дагестану, не пристегиваясь и не соблюдая правил. Останавливали нас только на блокпостах, расположенных на выездах из города, то ли полицейские, то ли военные с автоматами, чтобы проверить документы и пожелать доброго пути. Стоит заметить, там все правоохранительные органы сильно вооружены – отголоски военного времени.

Мы катались по всему Дагестану. Побывали в Дербенте и закупились хорошим коньяком. Посетили деревню-призрак на высоте полутора километров над уровнем моря, где еще сохранились глиняные постройки. Посмотрели на невероятного масштаба и красоты каньон с бирюзовой водой и громадными скалами.

Тринадцатого числа мы приехали в деревушку, расположенную на склоне горы. Взяли вина у местных, различной выпечки, зелени, овощей и пожарили шашлык, который замариновал нам хозяин дома, где мы остановились.

В нашей уютной небольшой компании мы отпраздновали день рождения. А с хозяином дома периодически виделись, когда выходили подымить. За те немногочисленные встречи на перекурах он рассказал нам столько историй, что книгу можно написать о кавказском народе.

Ближе к полуночи, когда Камилла с Сашей легли спать, мы с Арсением отправились на прогулку. Сначала мы бродили по селу, а потом стали все дальше от него отходить. Мы пили вино и беззаботно болтали.

Мы шли по дороге вдоль кустов можжевельника, а потом повернули на небольшую тропку, которая вела наверх. Мы думали, что просто поднимаемся на холм: в темноте уже плохо различались окрестности. Мы все шли и разговаривали.

Потом идти стало совсем тяжело, а в какой-то момент, я осознал, что мы уже практически ползем. Я сказал Арсению, что мы, похоже, зря это затеяли, но он просто усмехнулся, забрал у меня рюкзак с вином и закусками и пополз дальше. Я последовал за ним.

Минут через десять мы уже оба осознали, что весим на скале, а под нами – пугающая темнота. Мы не знали, сколько еще ползти вверх, но спускаться было намного страшнее, чем карабкаться дальше.

С каждым метром, что давался нам теперь куда сложнее, шутки и беззаботные разговоры уступали место молчанию, а в голове крутилась только одна мысль: «Если я переживу этот день, то больше никогда в жизни…».

Взбираться становилось все сложнее. Иногда мы замирали на одном месте по несколько минут, чтобы отдохнуть или понять, за что зацепиться дальше. Порой приходилось включать фонарик на телефоне, держась одной рукой за невыразительный выступ, потому что света луны не всегда хватало.

Иногда накатывала такая паника, что я просто не мог двигаться. Руки и ноги каменели, а рассудок улетал прочь в уютный теплый дом на несколько часов ранее, будто ничего этого не случилось, и я всего лишь вздремнул после сытного ужина. В такие моменты Арсений подбадривал меня и помогал лезть дальше. Несколько раз я отвечал ему тем же.

Порой выступы становились совсем незначительными и приходилось хвататься за редкие кустарники, растущие прямо из каменистой породы. Чаще всего это были жесткие растения с маленькими острыми колючками, которые впивались в ладонь до крови. Но выбора не было. Лучше так, чем вниз.

С самого начала, когда мы обнаружили позади себя черную пропасть, я понял, что обратной дороги нет. Что не прилетит волшебник на голубом вертолете и не спасет нас. Что это не сон и не получится проснуться в теплой уютной постели. Это реальность. Безумная, дикая реальность, в которую мы себя вогнали. И нет другого выхода, кроме как лезть наверх, используя каждый мускул, каждое сухожилие, каждую связку своего тела, чтобы выжить. Эта мысль давала сил.

Наверх мы поднялись на рассвете. На подъем у нас ушло без мелочи четыре часа. Все тело ломило, а сил не было даже открыть рюкзак и попить воды. Мы просто лежали молча и смотрели на небо.

Как потом выяснилось высота этой горы – сто тридцать метров. Это все равно, что залезть на пятидесятиэтажное здание, цепляясь за небольшие выступы. Спустились мы с другой стороны по пологому спуску и домой вернулись к шести утра.

В тот раз я снова осознал, какие сверхспособности обретаю тринадцатого августа, но все же подъем на скалу был перебором. Мне стало страшно, что в следующий раз фортуна может и подвести.

Год спустя мы с Арсением решили, что будем праздновать по отдельности, чтобы разорвать эту череду ежегодного безумия.

Я в тот момент снимал квартиру в двухэтажном доме на окраине города. Вокруг было еще два таких домика, небольшой частный сектор, степи, болота и бездомные животные, в основном собаки.