Территория Левиафана

Они знали, что будет дальше. Появление ящеров не стояло под вопросом. Неизвестным оставалось лишь одно: когда явятся эти твари? Уже, пожалуй, скоро… Корабль и так несколько часов еле плыл. Это наверняка приманило их.

– Может, они не посмеют подступиться к «Посейдону»? – с надеждой спросила Ноэль.

– С чего бы? Эти ребята никогда робостью не отличались, уж поверь!

– Нет, я не о том… Ты сказал, что у водорослей очень токсичный сок. Может, это отпугнет ящеров?

– А, это… Нет. Я уже видел, как они движутся через пламенные лилии. Сок действительно разъедает им морды – но все мгновенно восстанавливается. Они то ли не успевают почувствовать боль, то ли вообще на это не способны. Отпугивать их будем мы.

– Мне хочется сказать, чтобы ты был осторожен, но… Это ведь будет глупо?

– Нет, – улыбнулся Оуден. – Совсем не глупо. Мне нужно поговорить со своими, но я к тебе еще подойду.

Он действительно не боялся. Он и сам не знал, почему – следовало бы! Но с тех пор, как Ноэль рассказала ему правду о его будущем, внутри будто все замерло. Нет страха… но и надежды тоже нет. Оуден не представлял, нормально ли это. То, что Ноэль по-прежнему относилась к нему как к человеку и даже беспокоилась о нем, помогало, отгоняя онемение приятным теплом. Но этого было мало. Чтобы разобраться в себе, ему нужно было знать больше.

А спросить об этом можно было только у Седара. Оуден пытался и раньше, однако у него возникло неприятное ощущение, что лидер избегает его. Нелепо, так не может быть… А если все-таки может? Лаирда видела, что Оуден ушел куда-то с чужой, и наверняка передала это своему господину. Но почему же Седар начал вести себя так странно?

Потом была авария, и там уже стало не до бесед. Лидеру меров срочно нужно было организовать оборону и подготовиться к неминуемому появлению ящеров. Оуден понимал это и не тревожил его.

Но вот воины были выставлены, началось непредсказуемое время ожидания, и найти Седара оказалось не так сложно. Он наблюдал за пламенными лилиями возле дальнего борта, один, и это значительно упрощало Оудену жизнь.

– Я хотел кое о чем спросить.

– Ты уверен, что сейчас подходящее время для этого?

Значит, он не ошибся: Седар действительно был насторожен. Но и Оуден отступать не собирался.

– Почему нет? Никто не знает, какое время – подходящее и сколько его вообще осталось.

– Справедливо. Спрашивай.

– Мутация меров… Она вообще прекращается?

– А ты сам не заметил? – усмехнулся Седар. – Ты же через нее прошел! Но вот ты стоишь тут, и ничего с тобой не происходит.

Ничего настолько очевидного, как первое мучительное перевоплощение, это факт. Но Оуден был врачом, он прекрасно знал, как опасны незаметные перемены в организме.

– Мне кажется, я все еще меняюсь.

– Тебе именно кажется. Все в порядке.

– Не уверен, – настаивал Оуден. – Мне было бы проще, если бы я знал, что меня ждет!

– Служба колонии и всем людям – вот что тебя ждет! И это все, что тебе нужно знать.

– Но…

– Хватит, – прервал его Седар. – Ты согласился, обратной дороги нет. Да и потом, даже если бы была какая-то другая правда о переменах… Я не говорю, что она есть! Но если бы она была… Чем бы она помогла тебе? Сделала бы она твою жизнь лучше? Или жизнь всей колонии?

– Не знаю.

– А я уверен, что нет. Что случилось, то случилось. Нет смысла говорить о прошедшем.

Вот тут Оуден о многом мог бы поспорить – но не стал. Он уже видел, что Седар закрылся от него. Заработать неприязнь лидера меров – так себе перспектива! Но еще хуже будет подставить под эту неприязнь Ноэль. Сейчас и так опасное время: многие на корабле уже шепчутся, что «Посейдон» сломался из-за пришельцев. Не нужно питать эту нелепицу.

К тому же, Седар был не единственным ценным источником информации на борту. Оуден мог обратиться и кое к кому другому.

У меров всегда был один лидер – они ни в каких советах не нуждались. Его власть была абсолютной и несомненной.

Когда один лидер чувствовал, что его время истекает, а возраст берет свое, он выбирал себе преемника из числа молодых меров. Несколько лет они работали вместе, а потом прежний лидер отступал, передавая всю власть новому. У него все еще было особое положение среди меров, никто не смел ему приказывать. Однако и его приказы уже не имели значения.

Нынешним лидером был Седар, и он о преемнике пока даже не задумался. А до него был Феррис – он управлял мерами практически все детство Оудена. Отдав свою власть, Феррис надел доспехи и очень редко появлялся перед людьми.

Но нынешняя авария заставила даже его выбраться из своего убежища. Этим и воспользовался Оуден.

Если с Седаром он чувствовал себя почти на равных, то перед прежним лидером ощутил чуть ли не робость. Сложно сказать, с чем это было связано – с его детскими воспоминаниями или с тем, что в наглухо закрытых металлических доспехах Феррис напоминал не мера и не человека, а ожившую машину.

– Мер Феррис, здравствуйте, я… Я – Оуден. Я из нового поколения…

Голос звучал неуверенно, почти дрожал, как у какого-то пацана! Это бесило, но Оуден пока ничего не мог с собой поделать.