Территория нелюбви

— Оказывается, материнские чувства ей не чужды, — Алекс зло фыркает. — Что ни говори, а Стешку она любит. Это меня она бы с радостью оставила, но я сама решила ехать. Что мне там одной делать — бабулины причитания слушать? Пусть Саньку теперь мозг выносит. К тому же Стешку я матери ни за что не доверю, она же в очередном любовном угаре запросто о ней забудет и потеряет где-нибудь. Да и в институт я всё равно не поступила — спасибо маме! Но это вообще отдельная история, я тебе потом расскажу. Пойдём, а то нас уже потеряли, небось.

5.3

Восторженный щебет Стеф оборвался, едва автомобиль повернул на «Камчатку». Девчонки как по команде развернулись к заднему стеклу, провожая недоумёнными взглядами шумный яркий проспект с его современными стеклянными высотками. Ну да — мы с Бабаней жили не в самом презентабельном районе города, но я не собираюсь за это извиняться. К моему облегчению, спустя пару минут Стеф обрела голос:

— Ой, как красиво! Шурик, смотри, какой чудесный парк!

Да ты же моя умница!

Я с умилением взглянула на сестрёнку — глаза светятся, на лице улыбка… Ну а что, парк у нас и правда замечательный, и всего в десяти минутах от дома. А на таком же расстоянии в противоположную сторону — лес и река. Только туда лучше не ходить в одиночестве. Я, например, каждое утро бываю там вместе с Ричардом. Я туда — бегом, а он короткими перелётами.

— Вот мы и дома! — преувеличенно радостно заявила мама, когда Dodge притормозил у подъезда, а я взмолилась про себя, чтобы мой вечно пьяный и страшный сосед Пузиков не намылился на послеобеденный променад.

— Ну что, по чайку? — попытался ненавязчиво навязаться Вадик.

Сперва он подал руку маме, помогая ей выбраться из салона, а когда ломанулся к Алекс, та уже выпорхнула самостоятельно.

— Вадюш, дома чайку попьёшь, — я ласково похлопала ладонью по его напряжённым грудным мышцам и тихо шепнула: — Сдуйся уже, Геракл, а то уши покраснели и глаза сейчас выскочат.

— Неблагодарная, — оскорблённо рыкнул мой друг, не сводя осоловевших глаз с Алекс. Кажется, так и сожрал бы. И если у меня недавно мелькнула мысль, что Алекс не мешало бы скинуть ещё пять-шесть кило, то судя по плотоядному взгляду этого кобеля, я ничего не смыслю в женских формах.

— Предусмотрительная, — я тоже стрельнула глазами в сторону сестры.

— Ревнуешь?

— А то!..

* * *

Я щёлкнула выключателем и в тесном узком коридорчике воцарилось молчание. И я отлично понимаю девчонок, потому что ещё не забыла свою первую реакцию, когда два с половиной года назад впервые появилась у Бабани. Хотелось сбежать без оглядки… Всё равно куда, лишь бы подальше от этой тесной маленькой клетки. Уже позднее, окунувшись в риелторскую деятельность, я поняла, что наша двушка — это далеко не худший вариант, да и нам с Бабаней хватало за глаза.

Но теперь нас здесь вдвое больше, а девчонки привыкли к простору. В Киеве у нас был довольно большой дом. Не буржуйский дворец, конечно, но у каждого была своя комната. Даже у меня. И кухня была огромная, и участок большой… А здесь кухонька пять квадратов и крошечный балкончик, да и тот уже занят Ричардом.

— Айка! Шаболда! — донёсся из глубины квартиры дурной голос и мгновенно снял напряжение.

— Ой! Это Ричард? — восторженно пискнула Стеф. — Какая прелесть!

— Петух помойный, — проворчала мама.

— Любопытно, — Алекс первая устремилась на голос.

— Осторожно, Аль, не входи без меня, — предостерегаю отважную сестру и спешу её опередить.

Знакомство прошло… нормально. Ричард не по-джентльменски поприветствовал девчонок матом, но, к счастью, они не обиделись, а даже напротив — развеселились. Но предусмотрительно продолжили держаться от Ричи на почтительном расстоянии.

— А вороны, между прочим, самые умные птицы, — просветила нас всезнайка Стеф. — Они умеют считать, мыслить и очень любят проказничать! Даже могут тихо подкрасться к собаке и схватить её клювом за хвост.

— Зря ты это при нём сказала, — усмехнулась Алекс.

— А он что, всё понимает? — удивилась наша малышка.

— Слово «собака» точно знает, — пояснила я, и в подтверждение моих слов Ричи громко гавкнул и тут же словил на лету муху.

— А мухи жужжат нотой «Фа», — сквозь смех выдавила Стеф.

— Всё — отпелась!

Заливистый хохот девчонок, как лечебный бальзам от моих переживаний и сомнений. Они привыкнут… им обязательно понравится здесь. А ведь они ещё свою принцессочную комнату не видели!..

— Айка! — резкий и недовольный голос мамы ворвался как расстроенный тромбон в партию скрипки, мгновенно обрывая веселье. — Ах, ты гадость такая!

Как в детстве… Такое отвратительное и давно забытое чувство… Страх… Он выполз из каких-то дремучих глубин и заурчал, заворочался в желудке… куснул за сердце, нарушил дыхание… Стоп! Я сделала глубокий вдох и улыбнулась девчонкам.

— Что-то стряслось…

— Кажется, где-то опять прожужжала нота «Фа», — Алекс подмигнула и пошла на звук.

Яростно раздувая ноздри, мама застыла посреди обновлённой, красивой и современной комнаты.

— Это что? — она раскидывает руки по сторонам. — Где мамины вещи? Где мебель? Откуда всё это?