Территория сердца

На мгновение в его глазах мелькнуло что-то непонятное, похожее на сожаление и даже разочарование, словно он не ожидал такого поворота. Его спокойствие дало трещину, но всего на секунду. Он тут же вернул себе прежний невозмутимый вид.

— Конечно, — кивнул, опуская глаза на документы. И даже не поднял головы, когда я вышла прочь.

* Лучезара цитирует библию всех геологов — книгу Олега Куваева «Территория».

12

Всю оставшуюся часть субботы, не смотря ни на что, настроение у меня было хорошим. Моя маленькая мина замедленного действия была положена, взведена и, оставалось только ждать, когда она взорвется. Так и подмывало позвонить Алле и рассказать ей, но я чувствовала, что за такую шалость она меня по головке не погладит. Тем более, что я подставила под удар и ее драгоценного Александра Юрьевича. К тому же пришлось бы объяснять, как я умудрилась уснуть на работе, и кто уложил меня на диван. Даже сейчас при одной мысли об этом, у меня начинали гореть щеки.

Я отчётливо помнила, как проснулась на мягком диване в кабинете Александра, укрытая пледом, как он сидел напротив и насмешливо наблюдал за мной. Воспоминание о его руках, аккуратно убирающих сметану с моих губ, вспыхивало в голове, вызывая прилив жара. Это прикосновение было настолько неожиданным, что в тот момент я словно забыла, как дышать. Черт, а он сам-то где спал? От этого вопроса у меня шерсть на руках дыбом встала. Может, он вообще не спал? Или уезжал ненадолго? Но ведь его рубашка и брюки лежали в душевой, а это значит…

Мой мозг отказывался выстраивать логическую цепочку, упорно соскальзывая в сторону самых нелепых и диких предположений. Я не могла представить, чтобы такой человек, как Александр Болотов, спал на кресле в своём собственном кабинете, пока я дрыхла на его диване. Это было настолько абсурдно, что я сама себя мысленно одёрнула. Мне хотелось то смеяться, как ненормальной, то разбить что-нибудь.

А мысли сами подсовывали образы, как он находит меня уснувшей, как берет на руки и переносит в свой кабинет, как укрывает пледом, нежно убирает прядь волос с моего лица…Еще этот дурацкий сон, ощущение тепла и уюта и…. губ на шее и рук на талии… Там, после пробуждения, душа, в котором я оставила крохотную ловушку, завтрака, прошедшего и приятно и не очень, я совсем не вспомнила о сне, но дома, вытянувшись на кровати в тепле и уюте, внезапно воспоминания вернулись, заставив покраснеть не только лицо, но и всё тело.

Аромат леса, табака, виски и чего-то ещё, чуть терпкого, пряного, обволакивающего. Его тепло, эта невыразимая нежность, губы, скользнувшие по моей шее, легко коснувшиеся ключицы и скользнувшие ниже. Я прикусила губу, вспоминая это ощущение, эту странную смесь запретного удовольствия и страха. Он был слишком реален, этот сон, слишком ярок, чтобы его просто отбросить. Я чувствовала руки, сильные и уверенные, как они медленно и осторожно прижимали меня к себе.

Мне захотелось дать самой себе подзатыльник. Это было так странно: образ из сна был таким притягательным, таким желанным и возбуждающим, но сам Болотов вызывал у меня неприязнь, смешенную с отвращением. Он не был моим человеком, у него связь с другой женщиной, крайне неприятной женщиной.

Мне казалось, что я схожу с ума. Едва я закрывала глаза и вспоминала этот сон — моё тело мгновенно отзывалось на воспоминания. Жаркий трепет пробегал по коже, оставляя после себя слабость и дрожь. Но стоило только этому образу приобрести черты Александра — жёсткие, угловатые, требовательные — меня словно окатывало холодной водой. Внутри тут же вспыхивало острое, почти инстинктивное желание оттолкнуть его, защититься, убежать подальше. То, что и произошло, когда он коснулся моих губ в реалии.

Похоже, у меня действительно проблемы с гормонами. Или, может быть, это просто стресс. Или усталость. Или всё вместе.

Как же мне не хватало совета кого-то мудрого, взрослого, понимающего, кого-то, кто сказал бы мне, что я действительно устала и когда отдохну, все встанет на круги своя, кого-то, кто мог бы дать совет, и не осудить, а посмеяться вместе со мной над по-настоящему злой шуткой, которую я сыграла с Еленой. Мне так не хватало ее…. Мамы.

На глаза навернулись слезы, но я быстро вытерла их тыльной стороной ладони — их не будет. Я выплакала их тогда 4 года назад. Они остались на кладбище и около окаменевшего от горя отца. Отец умер вместе с ней. Да, его тело продолжало существовать, он продолжал ходить, что-то делать, но тот человек, которого я знала и любила, исчез. Словно его душа потухла вместе с мамой, оставив после себя лишь пустую оболочку.

Я закрыла глаза, позволяя себе немного отдохнуть. Хватит мыслей, хватит воспоминаний, хватит догадок и самое главное — хватит фантазий. Они никого еще до добра не доводили. Мой дом, мой диван и моя подушка — единственное, что должно меня радовать.

И маленькая подлость Елене.

Засыпала я с улыбкой на губах.