Территория сердца

— Здесь хранятся некоторые вещи, которые мне дороги, — тихо сказал он, не глядя на меня. Его голос был необычно мягким, как будто он впускал меня не только в физическое пространство, но и в свои личные переживания. — Подарки, которые мне дарили дорогие мне люди и друзья, книги….

Он провел меня к стеллажу, действительно скрытому от посторонних глаз, почти незаметному со стороны. Часть этого стеллажа была застеклена и закрыта на ключ. За стеклом, выстроились в безупречном порядке кристаллы, друзы и ограненные камни. Они лежали на бархатных подложках, каждый из них представлял собой маленький шедевр природы. В тусклом свете, который едва достигал этой части кабинета, их грани переливались всеми цветами радуги, словно собирая в себе всю силу и красоту земли. От этого зрелища у меня перехватило дыхание.

— Моя коллекция, — тихо сказал Александр, и в его голосе звучали одновременно гордость и глубокая грусть, как будто эти камни хранили не только его страсть, но и нечто более личное.

— Группа кварца, — прошептала я, не осознавая, что говорю вслух. — Вы собираете только кварц, так?

— Верно, мышонок, — кивнул он, слегка усмехнувшись, но его взгляд оставался внимательным и погружённым в воспоминания. — У каждого из этих камней своя история. Каждая грань — это часть времени, прошедшего через века. Как и у нас, у этих камней есть свой путь. Долгий и неизменный.

— Невероятно, — я не могла оторвать глаз, — они…. уникальны. Кварц с уникальными включениями. Как вам удалось собрать такую невероятную красоту?

Александр стоял рядом, его присутствие ощущалось почти физически, хотя он был спокоен и сдержан. Я услышала, как он тихо вздохнул, прежде чем ответить.

— Это было не быстро, — сказал он, его голос звучал глубоко, словно он сам погружался в воспоминания. — я собирал их годами, многие дарила мне…… Лида. В каждом из этих камней — не только редкость, но и часть тех мест, где я когда-то работал или бывал. Они — как память о том, что не вернётся. И о том, что останется.

Его слова заставили меня взглянуть на коллекцию по-новому. Эти камни не были просто горными породами. Они были символами его прошлого, его жизни, его потерь.

— А этот… — Александр осторожно взял у меня ключи и открыл дверцу, взял в руки один из кристаллов — прозрачный волосатик — кварц с иголочками золотистого рутила, — был найден на одном из месторождений, где мы начинали. Когда всё только закладывалось. Его Лида нашла…. Случайно… просто стукнула лопатой и…. Он и положил начало всей коллекции.

Камень лежал у него на ладони, символизируя начало и…. конец.

— Знаешь, — Александр прервал мои мысли, не убирая камень, — этот кристалл был для неё важен. Мы с Лидой… строили свою жизнь на таких мелочах. Маленькие моменты, которые значат больше, чем крупные достижения. Камень как символ нашего начала… А когда она ушла, я собрал эти символы воедино.

Я смотрела на кристалл, не смея заговорить, потому что слова не могли выразить того, что я чувствовала в этот момент. Камень в его руке казался слишком тяжёлым для сердца, но слишком лёгким, чтобы удержать воспоминания.

В носу у меня предательски защипало, от кома в горле стало больно дышать.

— Моя мама… — голос едва не дрогнул, но я продолжила, глядя на камни, — мы с ней искали агаты. Не кварц — халцедон, но для нас они были чем-то особенным. Каждый найденный камень был как маленькая победа.

— И…. ты хранишь свои агаты? — спросил он, неожиданно мягко, словно знал, что этот вопрос пробьёт мои внутренние барьеры.

Я кивнула, чувствуя, как слёзы подступают, но стараясь сдержаться.

— Да… — прошептала я. — Они… всё, что осталось.

Александр молча убрал камень на место и с лёгким щелчком закрыл стеклянные дверцы стеллажа. В тишине я невольно опустила взгляд ниже и увидела несколько полок, уставленных книгами. Их было много. Одни — в дорогих кожаных переплётах, другие — альбомы с яркими иллюстрациями заповедников, книги по геологии, минералогии, многие из них выглядели потрёпанными, будто перечитывались не один десяток раз, некоторые, напротив, стояли нетронутыми — дорогие подарки, не привлекающие внимания.

Я невольно задела переплеты рукой, провела по ряду, машинально улыбнулась, заметив среди них «Уральские сказы» Бажова.

— Любимая книга Влада в детстве, — пояснил Александр. — Он мог слушать их часами, как на повторе.

— И какую любил больше всего?

— «Кошачьи уши» и «Золотой полоз». Уверен был, что когда-нибудь эту кошку встретит. Каждый раз, когда мы шли в тайгу, он искал её следы, а когда было совсем тихо, замирал, будто прислушиваясь к чему-то, что могло бы указать на её присутствие. И осматривал каждый пригорок на предмет наличия ушей.

Моя рука скользнула дальше, к самой потрепанной книге, название которой читалось плохо, но мне не нужно было читать, чтобы знать, что это за книга — библия всех геологов.

Машинально взялась за корешок. Хозяин не возражал, молча стоял рядом.