Территория везучих

Карат, прикинув, сколько сил уйдет на то, чтобы передвигать столь нелегкий, да еще и груженный четверкой пассажиров драндулет, поморщился и предложил, на его взгляд, куда более практичный выход:

– Я в деревне тележку видел, она небольшая, но четверых погрузить получится. Может, вернуться за ней?

– Ты хочешь перевозить наших новых знакомых на тележке?

– Сами они идти не смогут, а это полегче, чем такой рыдван выталкивать.

– Нам нужна машина, а не тележка, поэтому мы поедем на машине.

– Ну как скажешь, тебе виднее.

– Все готовы? Расслабьтесь, как бы вы ни напрягались, легче вам от этого не станет.

Несмотря на то что Карат уже не зеленый новичок, границу черноты он бы не пропустил даже с завязанными глазами. Нет, обошлось без приступов тошноты, просто на миг повело, будто приступ головокружения накатывает, такое не заметить невозможно.

Уже через пару секунд высоко оценил новый способ передвижения: никакой ваты, которой ноги набиваются с первых шагов; ни намека на резь в глазах; и хруста травы осточертевшего тоже нет, шины мягко шуршат без непрерывного звона сокрушаемого тонкого стекла. Последнее – ладно, а вот отсутствие неприятных симптомов указывает на то, что в их проявлении виновата не только чернота, а и физические нагрузки. Пусть при ходьбе они минимальные, но все же сказываются.

То, что двигатель затих, Карат осознал не сразу, потому что все внимание посвятил внутренним ощущениям. Затем, покосившись на Пастора, убедился, что тот ведет драндулет без тени напряжения, будто по самому обычному кластеру.

Остается надеяться, что у него все под контролем.

Машина, поначалу сбавившая скорость, дальше начала разгоняться все больше и больше, спуск действительно становился круче. Пастор, с натугой заработав рулем и тормозами, плавно ввел ее в поворот, в кювете по правую сторону Карат успел разглядеть перевернувшийся внедорожник, рядом с ним вздымался черный бугорок, очень похожий на присевшего человека, склонившего голову на грудь.

Отвернувшись, потянулся к водителю, всматриваясь в зеркало заднего вида. Убедился, что пассажиры ничего не заметили, им сейчас не до разглядывания окрестностей. Лида зарылась в пакет, Сашка зажмурился, сильно скривившись, Архип прикрыл ладонями лицо. Никто пока что ни словом не пожаловался, хотя и хреново всем, но достойно держатся.

Ну а что им еще делать – деваться-то некуда.

Глава 28

Как Карат и предполагал, несмотря на металл, потерянный за долгие годы существования вместе с осыпавшейся ржавчиной, драндулет оставался дико тяжелым.

Когда Пастор, следуя своему плану, на только лишь ему знакомом повороте дороги направил его на обочину, сразу стало понятно – дело пахнет чем-то нехорошим. Дальше тянулся неспешно поднимающийся склон, покрытый высоченной травой, по такому и с работающим мотором не очень-то погоняешь. Вот тогда-то и захрустело вовсю – бампер разносил растительность в мельчайшую черную пыль, стелившуюся за машиной, будто клубы угольного дыма, вырывающиеся из трубы паровоза.

Но это продолжалось недолго – инерция оказалась не настолько высока, чтобы дребезжащая колымага сумела далеко забраться на склон. А дальше последовало то, о чем предупреждал Пастор, – ее пришлось толкать наверх.

Пассажиры невменяемые, из салона изредка доносятся стоны Лиды, подсказывая, что там еще остались живые, но другими способами они о себе напомнить не пытаются. Пастор, ухитрившись зафиксировать педаль сцепления при помощи своего пулемета, толкает молча, время от времени отвлекаясь на то, чтобы изменить положение руля. В такие моменты Карат, как никогда ранее, начинал осознавать, что люди, слишком долго прожившие в Улье, и правда весьма отличаются от всех прочих.

Дело в том, что машина или замирала как вкопанная, или резко сбавляла ход, и это при том, что Карат жилы рвал, все силы вкладывал, да и сектант при этом продолжал давить на дверцу.

Получается, сил у него немного. То есть в сравнении с Пастором немного. Когда тот по-настоящему брался за дело, все резко изменялось, Карат при этом, по сути, просто шагал рядом, придерживаясь за машину. Помогал он от всей души или халтурил, на видимом результате это никак не сказывалось – драндулет плелся одинаково бодро.

Да уж, если Пастор предложит побороться на руках, предложив самый выгодный расклад по ставкам, надо всеми способами отнекиваться.

Не выдержав, Карат озвучил очевидную идею:

– Может, мне просто рядом прогуливаться?

– Что ты имеешь в виду?

– Помощи от меня никакой.

– В сравнении со мной, разумеется, ты не очень хорошо смотришься, но не нужно называть себя бесполезным.

– И долго нам так пыхтеть?

– Пыхтеть? Что ты этим хотел сказать?

– Это как бы намек на одышку. Работаем много, хотелось бы знать, на сколько это затянется.

– Сказывается, что это не мой родной язык, почему-то возникли ассоциации с паровой машиной.

– Да нет, нормально, у нас о паровозах тоже говорили, что они пыхтят. Кстати, о паровозах, а ведь это неплохая идея.

– О чем ты?