Территория везучих

Карат отчетливо вспомнил деревню, к которой вышел после того, как сутки отлеживался в доме, окруженном тростниковыми дебрями, приходя в себя после связанных с разбушевавшейся холодной водой приключений. Тогда он, не заметив ничего подозрительного, сунулся было на открытое место, чтобы устроить рывок к ближайшему двору. И замер, скованный по рукам и ногам, в мраморную статую превратился. Как только ни старался, даже на миллиметр пошевелится не смог. А затем в одно мгновение отпустило бесследно, оставив в глубокой задумчивости размышлять над причинами происшествия (и заодно над своей психической полноценностью).

Но, надо признать, долго размышлять ему не позволили. Для начала засек стаю зараженных, которым мог попасться на глаза (и с немалой вероятностью на завтрак), не останови его незримая сила. Это навело его на новые размышления о подоплеке происходящего, но они тоже быстро остались позади – отвлекся, встретив шумно-беспечных новичков, устроивших для тварей рекламную акцию по бесплатной раздаче живого фастфуда возле своих машин. Ну а далее был особняк посреди деревни, внезапно окруженный черно-зелеными прихвостнями Бирона, погоня, встреча с сектантами, гранаты, прилетающие из ниоткуда, и много чего еще, не способствующего мыслительному процессу. Бурные события непредсказуемо сменяли друг дружку, выбрасывая из головы случившееся в зарослях у околицы. Окончательно об этом Карат не позабыл, сохранил на задворках сознания, все же происшествие экстраординарное, ничего подобного с ним никогда нигде не происходило, но при этом не мог не отметить, что всеми силами пытается выбросить это из памяти или хотя бы задвинуть поглубже.

То ли в голове такое не укладывается, то ли действует непонятная сила, задача которой – уничтожать определенные воспоминания.

А вот сейчас, после слов старожила Улья, случившееся во всей красе всплыло из глубин памяти, и мимо внимательного спутника это не прошло.

Карат покачал головой и, сам не зная, почему это делает, соврал:

– Не бывало, но что-то такое где-то слышал.

– Попробую тебе поверить. Знаешь ли ты, что это почти абсолютное табу среди рядовых иммунных, о таком никто не разговаривает, даже будучи пьяным что-то подобное произнести – люди плохо воспримут.

– Вроде темы со скреббером?

– Ну что ты, даже сравнивать нельзя. Допустим, ты в разговоре с фанатично настроенным мусульманином сделаешь обмолвку, что сожалеешь по поводу религиозного запрета на употребление алкоголя. Вот это будет тема со скреббером. А теперь представь, что ты этому же мусульманину заявляешь о своей самой сокровенной мечте – сжечь Мекку при помощи напалма и ядерного оружия, а на ее пепелище скормить свиньям жен и дочерей всех правоверных. Улавливаешь разницу в темах разговора?

– Я тебя понял.

– Это жесткий необсуждаемый запрет. Все, что можно отнести к прямому вмешательству Улья или необъяснимых сил, – абсолютное табу. К тому же эта тема обросла небылицами, а небылицы – верный спутник глупых предрассудков. Так что да, несмотря на всю реальность явления, можешь относиться к нему, как к одному из многих суеверий Улья.

– Откуда небылицы взялись, если тему не обсуждают? Только из круга таких болтунов, как ты, информация сливается?

– Необязательно, человек – существо социальное, то есть общительное. Кто-то, напившись, что-то сболтнет мало что соображающим собутыльникам; кто-то, лежа с женщиной, решит оказать на нее впечатление, демонстративно презирая молчаливый запрет; кто-то с лучшим другом по душам пообщается, а друг окажется не таким уж и закостенелым, в ответ о своем проговорится, вот и произошел обмен информацией. Как тут ни старайся, полностью остановить распространение сведений не получится, даже многие новички что-то знают, а у старожилов это общее явление.

– То, что кто-то хотел куда-то пойти, но не смог, можно объяснить, не приплетая Улей.

– И каким же образом?

– Ну… я слышал, что Улей улучшает интуицию. Вдруг это срабатывает.

– Во-первых, ты упомянул Улей уже через две секунды после того, как безапелляционно заявил, что можно объяснить происходящее без его участия. Во-вторых, вряд ли она здесь улучшается, просто некоторые начинают ее использовать, в то время как до этого вообще не прислушивались к ее подсказкам, ведь во внешних мирах люди от многого отказываются, им и ограниченными там жить удобно. Изменившаяся обстановка заставляет брать от себя по максимуму, вот они и начали говорить об улучшении интуиции.

– Может, у некоторых людей это уже не интуиция, а что-то вроде особого дара Улья, которого он понемногу всем отсыпает.

– Ты опять упомянул Улей.

– Ну так куда же здесь без него?

– Да, согласен, кое-какие проблески интуиции можно отнести к его влиянию, но это редкость, и мы сейчас не об этом. Вспомни свой случай.

– Какой мой случай?

– Меня обманывать можно, ты не я, тебе за репутацией следить не приходится, но себя, пожалуйста, не обманывай. Я знаю, что с тобой такое случалось, Улей тебя останавливал. Почему он это сделал? Знаешь? Дай угадаю – он уберег тебя от глупости, которая могла стать последней в твоей жизни. Я прав?