Террор и демократия в эпоху Сталина

Если бы партийное руководство ограничилось уничтожением бывших оппозиционеров, если бы охота на врагов не распространялась на парткомы и другие учреждения, Сталинский террор был бы строго ограничен, но руководство ВКП(б) опасалось, что «сверху», невозможно убрать всех оппозиционеров. Было необходимо, чтобы районные и первичные партийные организации участвовали в ликвидации оппозиции. Осенью 1936 года на районные и заводские комитеты партии оказалось под мощным прессом: сверху от них требовали «затачивать политическое лезвие» проверок. Центральный Комитет партии принуждал областные и городские комитеты, которые, в свою очередь, опирались на районные и партийные комитеты, принять меры. Репрессии, до сих пор касавшиеся только бывших оппозиционеров, вскоре затронули местные партийные организации, профсоюзы и предприятия. Рядовые члены партии под давлением сверху нашли собственные причины присоединиться к охоте на врагов. Попытки парткомов уклониться от участия в поисках врага, их безразличие, дезорганизация и стремление соблюдать правила приличия — все эти средства оказались недейственными.

Фото 4. Похороны С. М. Кирова

Фото 5. Нарком внутренних дел Н.И. Ежов (www.hrono.ru)

ГЛАВА 3. МОБИЛИЗАЦИЯ МАСС НА ПОДДЕРЖКУ РЕПРЕССИЙ

Я думаю, что наши большевистские руководители похожи на Антея и должны быть, как Антей. У них есть сила, потому что они не хотят нарушить или ослабить узы с матерью, которая носила и вскормила их, с массами, с людьми, с рабочим классом, с крестьянством, с малыми народами.

Из выступления И. В. Сталина на февральско-мартовском пленуме 1937 г.^{235}

Неужели вы действительно верите, что народ идет за вами? Он терпит Вас, глухих и подчинивших их, так же как он терпит других вождей в других странах, но в глубине души у него нет отклика… Очень давно мы пробудили глубины, но это закончилось. Иными словами, тогда мы делали историю, а теперь вы делаете политику

Ответ Рубашева (вымышленное имя оппозиционера) на допросе^{236}

В сентябре 1936 года руководителей партии все сильнее раздражало благодушное отношение райкомов и парткомов к бывшим оппозиционерам. До конца августа партийное руководство страны было занято расследованием убийства Кирова и разоблачением заговоров против Сталина и его сторонников. Судебный процесс по делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936 года привлек внимание к большой политике: как обвиняемые, так и их предполагаемые жертвы являлись видными партийными деятелями. Однако осенью руководители партии переключают внимание общественности с политических убийств на акты вредительства в промышленности. Рабочие были выбраны в качестве новых жертв «замаскировавшихся» врагов. Новая волна репрессий началась с взрыва на угольной шахте в Кемерово, где пострадало двадцать четыре шахтера: десять человек погибли, четырнадцать рабочих получили увечья. Вначале газеты умалчивали о последствиях взрыва. В течение месяца в ходе расследования случившегося к суду была привлечена группа бывших оппозиционеров и руководителей шахты. Благодаря широкому освещению судебного процесса в прессе этот несчастный случай неизгладимо запечатлелся в сознании советского народа. Эхо взрыва разносилось по стране еще долгое время после того, как шахты были завалены, а виновные понесли наказание. Партийное руководство убеждало рабочих, профсоюзных активистов и членов партии в том, что трудности, существующие в промышленности, особенно те, что относились к безопасности на производстве, являются результатом вредительской деятельности. Ответственность за охоту на врагов лежала не только на НКВД, это было долгом каждого члена партии и гражданина. Привлечение внимания к вредительству помогло заручиться поддержкой рядовых членов партии и профсоюзов и развеять апатию, которая так эффективно защищала их от расширения размаха репрессий.